Район изменился за прошедшие годы. Некоторые жители воспользовались ростом цен и продали свои дома, другие просто умерли, ведь в Палм-Спрингс часто переезжали после выхода на пенсию. В результате многие нынешние жители даже не слыхали о событиях тридцатилетней давности. Такова жизнь в подобных городах. Люди приезжают и уезжают, не интересуясь, что происходит по соседству, пока не появится полиция. А Розалинду только радовало, что их история постепенно забывается и она может вернуться к нормальной жизни. Теперь кошмар и вторжение начинались снова. Рени стало тошно.

Они пришли без предупреждения. Хотя это был визит к другу семьи, просто в надежде что-то выяснить, Дэниел предпочел не звонить и не слать эсэмэсок. Рени согласилась, что элемент неожиданности может сработать на них. Она вовсе не подозревала Мориса в убийстве. Для этого он слишком мягок душой. Но он может пролить немного света на эту тайну. А может и не пролить. Но проверить нужно.

Из-за толпы журналистов они припарковались за квартал от дома и пошли пешком. По мере приближения к цели тротуар становился все многолюднее, и несколько журналистов, из тех, кто не поленился изучить материалы, перед тем как нагрянуть, узнали Рени. Некоторые узнали и Дэниела и сделали соответствующие выводы.

Молодой человек вынырнул перед ними. Никакой карточки прессы, пятится спиной вперед, держа перед собой смартфон. Скорее всего, ютубер. Похоже, нынче у каждого есть свой ютуб-канал.

— Есть ли связь между Бенджамином Фишером и телом, найденным в пустыне? — спросил он.

Быстро они.

Каблуком он зацепился за неровную мостовую.

— Осторожно! — Рени поймала его за руку и удержала от падения, а Дэниел приказал выключить телефон и выдал заготовленную речь про пресс-конференцию.

Даже не дав ему договорить, юнец переключился на Рени.

— Вы же дочь Фишера, верно?

Она отпустила его руку и молча улыбнулась.

Они добрались до прохода, который вел к дому Мориса.

— Не ходите за нами, — сказал Дэниел юноше.

Псевдорепортер сдал назад и тут же заговорил в телефон:

— Я только что говорил с детективом Эллисом и дочерью Убийцы Внутренней Империи, Рени Фишер. Пока они не могут ничего подтвердить, но…

Его диалог с телефоном постепенно затих за спиной.

— Вы слишком добры к людям, — сказал Дэниел.

— Не всегда. — Нажимая кнопку звонка на резной двери, она подумала о Кармел Кортес. Надеюсь, Морис посмотрит в глазок и увидит, что это они, а не пресса. Если он вообще дома. — Я могу быть жесткой, если приходится, но уяснила, что журналистов лучше не злить. За эти годы обо мне написали немало нелестного. Что это я стою за поступками моего отца.

— Видел эту чушь. Всегда находятся люди, защищающие убийц и психопатов.

— Мне было все равно, что говорят обо мне, но я знаю, что мать переживала.

— Вы были ребенком.

— Зло откуда-то начинается.

Он удивленно хмыкнул и спросил:

— То есть вы думаете, что ребенок может родиться злодеем? — Он смотрел на нее слишком внимательно.

— Думаю, что в ребенке есть потенциал, который развивается правильным воспитанием. Или неправильным, следует заметить.

— А что же генетика?

— Недостаточно данных. Нужны большие исследования, что почти невозможно, потому что потребуется огромное количество участников. Что делать бихевиористам? Дать объявление «приглашаем серийных убийц» и ждать звонков?

— Воображаю ключевую фразу: «Рассматриваются только серийные убийцы».

Она снова нажала на звонок.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не подумали сразу, что я была в курсе планов отца.

Дверь слегка приоткрылась. Когда Морис увидел, кто передним, он открыл дверь пошире и пригласил их войти, а потом сразу задвинул засов. Рени представила Дэниела.

— Прямо дежавю какое-то, — сказал Морис, показывая на столпотворение на улице. На нем были брюки карго, белая футболка с вырезом и кожаные мокасины. Она привыкла видеть его чисто выбритым, но сегодня у него была легкая щетина.

— Когда проснулся утром, они были уже там, и толпа все растет. Я пригласил твою маму, не хочу оставлять ее с ними наедине. Это возвращает множество дурных воспоминаний. — Он бросил на Рени сочувственный взгляд. — Она скоро придет. Пойдем. Сделаю вам кофе. Купил в местной пекарне отличный хлеб, если хотите тосты. — Он сверился с часами. — О черт. Я думал, еще утро. Целая драма.

Следом за Морисом они прошли через гостиную с белыми стенами и темной мебелью, украшенную картинами и скульптурами. В его доме она всегда чувствовала себя в безопасности. Убежище. Теперь, когда выяснилось, что он встречался с отцом незадолго до его смерти, она уже не знала, что думать.