Как только мои ноги коснулись цепи, я опустилась на колени и прижала руку к холодному металлу. Я не смогла бы отличить этот металл от любого другого, но ведь я не настроена на ингомантию. Однако у меня были чувства, которых не было у других, и все же я не испытывала страха перед цепью. Мне казалось, что это не что иное, как холодное, безжизненное железо. Я встала и отступила на шаг, чтобы пропустить Хорралейна, и он хмыкнул, на его лице отразилась сосредоточенность, которую я вполне могла понять. Мы оба поднимались на великую цепь Ро'шана, и никто из нас не хотел, чтобы ему напоминали о таком мучительном испытании.

Я указал на следующее звено в цепи:

— Вот это. Ударь по нему.

Хорралейн взвесил молот в руках, выражение ужаса исказило его зверское лицо. «Тебе не обязательно быть здесь, внизу», — сказал он своим медлительным голосом.

Я фыркнула и собралась, готовясь к порыву ветра, который грозил сорвать меня с шаткой опоры.

— Просто ударь, Хорралейн.

Здоровяк-терреланец что-то проворчал, взмахнул Разрушителем над головой и обрушил его на следующее звено цепи. Он замахнулся молотом не как оружием на врага, а, скорее, как киркой на камень. Мы, все мы, стали такими, какие мы есть, благодаря Яме. Это остается в нас и будет продолжаться еще долго после того, как остальная Иша забудет о ее существовании.

Большая часть звена разлетелась на зазубренные металлические осколки, которые рассыпались, падая в пустоту внизу. До'шан задрожал.

Я не просто так говорю, что гора содрогнулась. Я имею в виду не локальное сотрясение, но, скорее, землетрясение. Это несколько сбивало с толку, учитывая, что мы находились очень высоко, а земля внизу была размытым изображением приглушенных цветов и почти ничем больше. Мы с Хорралейном оба рухнули, цепляясь за цепь, чтобы спасти свои жизни. Должна признаться, я очень рада, что у огромного головореза хватило присутствия духа удержать молот. Меня захлестнула волна страха, и я чуть не утонула в ней. Сссеракис впитал в себя все, что мог, но даже у ужаса были пределы. Казалось, что сама гора ужаснулась. Цепь все еще держалась. Хорралейн ударил слишком высоко, и звенья еще не разошлись.

— Ударь еще раз, — крикнула я, перекрывая рев ветра и горы. Хорралейн широко раскрыл глаза в мою сторону, но, должно быть, что-то в моем сверкающем взгляде убедило его не спорить. Он вскочил на ноги, еще раз взмахнул молотом и обрушил его на звено, которое еще держалось на месте.

Еще одна часть звена раскололась и отвалилась, а вместе с ней и цепь. Полагаю, я должна была радоваться, что звено, на котором мы стояли, было наполовину погружено в склон горы. У меня не хватило предусмотрительности подумать о том, что может произойти, когда натяжение будет снято. Гора содрогнулась еще раз, страх, смешанный с болью, превратился в такой громкий крик, что я не могла понять, принадлежал ли он Железу или мне самой. Тем не менее, я подползла к краю звена и наблюдала, как цепь падает на землю внизу. Это заняло много времени, или, возможно, так только казалось, и разрушения, которые это вызвало, казались такими незначительными. Но это не так. Каждое звено было размером с два дома, и таких звеньев были сотни. Падающий вес раздавил деревья, сама земля покрылась шрамами. Я это сделала. Я была причиной. Я постоянно взимаю плату с мира. Даже спустя годы лес все еще пытается восстановиться, отвоевать поврежденную землю. Мы с Хорралейном смотрели, пока цепь с грохотом не остановилась. Грязь и пыль, поднятые в воздух, вызывали головокружение.

В конце концов, я подняла глаза на Хорралейна. Он вцепился в Разрушитель так, что побелели костяшки пальцев. Я заметила, что гора перестала дрожать, по крайней мере на время. «Осталось еще три», — сказала я с фальшивой улыбкой.

Следующие две цепи прошли более гладко, если можно так выразиться. На то, чтобы пересечь город к каждой из них, ушла большая часть дня, и на каждом шагу мы встречали все больше диких пахтов. Они хихикали и мурлыкали между собой, испытывая волнение и страх в равной мере. Даже они могли сказать, что происходит что-то важное. Я думаю, что, возможно, сотрясение горы выгнало их из подземных нор. Военные орудия молчали, и я была благодарна за это. Дикие поклонялись и повиновались Джинну, так что сопровождение Аэролиса было для нас жизненно важным.

Другие цепи находились ближе к поверхности горы, и можно было добраться до них, осторожно спрыгнув с обрыва. Даже зная, что внизу есть поверхность, свесить ноги через край пустоты и позволить себе полететь — это настоящее испытание. Непрекращающийся зов пустоты терзал меня, но я была полна решимости и проигнорировала это фаталистическое желание. Я не знаю, почему я чувствовала необходимость стоять рядом с Хорралейном каждый раз, когда он взмахивал молотом. Возможно потому, что, несмотря на то, что Разрушитем бил он, решение было мое. Моя воля. Моя ответственность.

Я наблюдала, как далеко внизу каждая цепь падает на землю, и чувствовала, как чудовищный Аспект внутри горы содрогается от боли и страха. Точка зрения — странная штука. Я смотрела на Аспекта как монстра, паразита непревзойденного масштаба. Того, которого стоит бояться. Но дело было не только в Железе. Аспект был таким же пленником на До'шане, как и Джинн. Мезула внедрила Железо внутрь горы и дала своему сыну цель: запереть себя на месте, а вместе с ним и гору. Он не мог двигаться. Не мог бежать. Не мог спрятаться. А цепи были его конечности. Я разбивала эти цепи, ломала ему конечности, отрубала их. И Железо мог только дрожать. Он не мог даже вскрикнуть. Железо никогда не был монстром, он был пешкой в игре, которая была намного больше его. Жертвой. Монстром была Мезула. Как и я.

С каждой сломанной цепью До'шан смещался. Это было не быстрое смещение, но притяжение города-побратима толкало гору. Они были предназначены вращаться друг вокруг друга в постоянном вихревом танце над поверхностью Оваэриса. К тому времени, когда мы подошли к последней цепи, она была натянута, и город изо всех сил стремился освободиться и присоединиться к танцу своего брата.

При свете дня я разглядела что-то на горизонте — маленькое темное пятно на фоне голубого неба, расплывчатое для моего зрения. Это был наш уцелевший флаер; деревянный корабль, удерживаемый в воздухе каким-то хитроумным устройством с пропеллерами, приводимым в движение источником кинемантии. Наш большой флаер был сбит дикими пахтами и оружием, которое изготовил для них Джинн, но я почувствовала некоторую надежду, увидев, что маленькое судно все еще летит поблизости, даже после нескольких дней отсутствия контакта. Если бы мы могли привести его сюда, то, по крайней мере, у нас был бы способ спуститься на землю. От моего внимания не ускользнуло, что в тот момент, когда я разорву последнюю цепь, мы все еще будем находиться на До'шане.