— Пока нет, — сказала я, освобождаясь от нежной руки Хардта.

— Эска, тебе, как и всем нам, нужно отдохнуть.

— Пока нет, — выплюнула я. — Пока один из нас все еще в опасности.

Я, прихрамывая, шла к Хорралейну — словно пробивалась сквозь миазмы. С каждым шагом мир вокруг меня отдалялся еще больше. Каждый дюйм, который делал меня ближе, приносил новый, пьянящий прилив удовольствия. Страх Хорралейна не был похож ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Город, любой город, полон страха, который проносится по улицам и переулкам, как ветер. Его не заботят границы домов и жилищ. Страх исходит от жителей, от всех без исключения. Маленькие страхи, ослепляющий ужас, гложущие тревоги. Это постоянная пища для ужаса, такого как как Сссеракис, и, пока монстр поглощал ее, толстея и становясь сильным, я тоже получала от этого пользу. В этом отношении Яма была похожа на город. Страх был повсюду, все время, делая меня сильной и могущественной. Ро'шан не был исключением, как и столица Полазии. Даже До'шан был испещрен прожилками страха, ожидающего, что его добудут, хотя по большей части это был страх передо мной из-за того, что я убила так много диких пахтов. Хорралейн был другим. Он не был неисчерпаемым источником страха, медленно сочившегося в мир, он превратился в горнило страха, горящее жарче, чем у любого другого человека. Это не могло продолжаться вечно. Я это знала. Сссеракис тоже это знал. Скорее рано, чем поздно, ужас станет невыносимым, стресс и перегрузка его организма — непосильной. Скорее рано, чем поздно, Хорралейн погибнет, убитый темницей страха, из которой не знал, как выбраться.

Мир вокруг меня расплывался, пока я с трудом приближалась, чувствуя себя так, словно пробиралась через ад, отбрасываемая назад циклоном. Где-то совсем рядом Хардт произнес мое имя, но я лениво махнула рукой в его сторону, надеясь, что он понял намек. К тому времени, как я оказалась всего в нескольких шагах от Хорралейна, я едва могла дышать. Удовольствие от насыщения было настолько сильным, что я почувствовала, как меня бросает в жар и мурашки бегут по всему телу. Гигантский головорез раскачивался взад-вперед, стоя на коленях и не обращая внимания ни на холод, ни на меня.

— Что мы можем сделать? — спросила я. Наверное, я выглядела странно для окружающих, напрягаясь, словно борясь с сильным ветром и разговаривая сама с собой.

Сделать? Наслаждаться этим. Наслаждаться ощущениями и силой. Пить так много, сколько мы сможем. Раньше я каждый день внушал подобный страх своим миньоном. Это придавало мне сил. Даже Норвет Меруун не осмеливалась бросить мне вызов.

— Кто?

Норвет Меруун — одна из лордов Севоари. Ты бы назвала ее мерзостью, пульсирующей массой плоти, щупалец и желчи, сотрясающей поверхность моего мира.

— Как это поможет мне освободить Хорралейна?

Сссеракис рассмеялся у меня в голове. Никак.

— Помоги мне, Сссеракис, или я заставлю тебя страдать.

Несколько мгновений внутри ничего не было. Затем я почувствовала, как в ужасе нарастает любопытство. Как?

— Я открою портал. И еще один. И еще. Я буду продолжать открывать их, пока эта тварь с другой стороны снова не обратит на это внимание, и я пройду через портал. И на этот раз я не позволю тебе спрятаться внутри меня. — Затем произошло нечто странное. Я почувствовала новый страх. Не Хорралейна. Не свой собственный. Я почувствовал страх Сссеракиса. Что бы ни находилось по ту сторону порталов, оно проявило интерес к этому ужасу; только наша связь и мои отчаянные поиски позволили Сссеракису вернуться ко мне.

Твой миньон заперт внутри конструкта. Соединитесь, и я перенесу нас обоих внутрь конструкта.

— Что?

Протяни руку и дотронься до дурака.

Мир вокруг меня дернулся. Замерзший амфитеатр исчез. Мои друзья исчезли. Обугленные останки Сильвы исчезли. Я оказалась в роскошном большом зале, декорированном в золотых и красных тонах, таких глубоких, что они казались кровавыми. Меня окружали колонны, уходя в густую, как смола, темноту высоко над головой. Зал простирался в бесконечность во всех направлениях — колонн было так много, что это казалось невозможным. Передо мной столпились сотни людей, одетых в причудливые одежды, о которых я слышала только в историях. Я видела все цвета, какие я только могла вообразить, от нежно-желтого до насыщенного коричневого и белого, такого яркого, что на него было больно смотреть. И каждый из присутствующих что-то говорил, голоса сливались в какофонию звуков, которая эхом разносилась по залу, наслаиваясь на другие звуки.

— Что это за место? — Я едва слышала свой собственный голос из-за криков мужчин и женщин передо мной.

Конструкт. Ты бы назвала это сном. Я родился в одном из них, собранном воедино из тысячи разных впечатлений. Ты уже была в таком раньше, когда мы впервые встретились.

— Внизу, в Яме. Ты заманил меня в ловушку тьмы и ранил.

Моя тень засмеялась надо мной. В большом зале был свет, но источника его не было, и все же моя тень протянулась влево и поднялась на одну из колонн. Пока я смотрела, моя тень отделилась от колонны и шагнула ближе ко мне, не касаясь какой-либо поверхности. Она была чернее глубокой ночи и слишком четко сохраняла мои очертания. Сссеракис наблюдал за мной из сияющих ям зеленого света, которые были глазами моей тени.

— У тебя здесь есть форма?

Правила здесь другие. Я могу принять любую форму, какую пожелаю.

Я посмотрела вниз.

— Мы все еще связаны? Ты не сможешь отделиться от меня.

Тень рассмеялась, зеленый свет заструился по неровным краям ее рта. Конечно, нет. Ты так мало знаешь об одержимости. Я не могу оставить тебя, Эскара. Мы будем вместе, пока ты не умрешь.

— Что? Мне кажется, тебе следовало сказать мне об этом до того, как я согласилась тебя носить. — Ужас был прав, я мало что знала об одержимости. Почти ничего, на самом деле. Мне не раз приходило в голову, что я понятия не имею, как избавиться от Сссеракиса. Хуже того, я поняла: для того, чтобы выполнить свое обещание и отправить древний ужас домой, в Другой Мир, мне придется умереть. Конечно, я все равно понятия не имела, как это сделать.

Ты не спрашивала. Ты предложила себя в качестве сосуда еще до того, как узнала все факты. Вряд ли это моя вина.

— А как насчет портала? Он нас разделил.

Нет, не разделил. Мы все еще были связаны. Именно так я нашел дорогу назад, когда ты открыла портал.

Мне надо было много о чем подумать. Слишком много, учитывая, что я была там, чтобы спасти Хорралейна, а не спорить с ужасом внутри меня относительно определения разделения и возможного прекращения наших отношений. Я отвернулась от Сссеракиса и направилась к толпе людей, очень плотной толпе. Некоторые размахивали руками, другие делали грубые жесты, и все кричали.