— Ты приглядывал за нами? — Эти слова я прошипела. — Нас отправили в Яму!

— Я знаю. Я сам поместил вас туда.

Что я могу на это сказать? Полагаю, я могла бы обвинить Железный легион в том, что он еще больше разрушил мою жизнь, но, честно говоря, ему было бы все равно. Даже самые отвратительные зверства не имели для него значения, особенно когда он занимался своими исследованиями. Я никогда не пыталась найти в себе достаточно ненависти, чтобы хватило на всех. Приг, Деко, управляющий, император, Мезула, Прена. Сильва. Этот список можно продолжать и продолжать, и я часто находила себя в нем на верхней строчке. Думаю, в то время я изо всех сил старалась возненавидеть Железный легион. Изо всех сил старалась понять, какое влияние он оказал на мою жизнь. И все же я едва ли поняла даже кончик.

— Обновление, — сказал Тамура, не сводя с меня глаз.

— Да. — Железный легион кивнул. — Или перерождение. Но это всего лишь два слова. Полная Авгурия, Тамура. Как ты однажды рассказал мне.

— Доверил тебе. Тайны, передаваемые шепотом от одной заблудшей души к другой. Доброта землянина была вознаграждена, а затем предана.

— Авгурия, Тамура. — Судя по резкости в его голосе, даже у Железного легиона были пределы терпения.

— Воскрешение. На грани отчаяния, когда потеряна всякая надежда и любовь, когда предательство и боль начисто опустошили душу. Плоть и душа возрождаются вместе.

— Джозеф умер в Яме, — сказал Железный легион. — У меня есть отчет, написанный его собственной рукой. И все же биомантия, которую я вложил в него, оживила его плоть. Переделала его. Мертвый и в то же время живой, обновленный. Жизнь и смерть вместе взятые. — Он рассмеялся. — Почти две Авгурии в одной. Но, конечно, есть и третья. Единство цели.

— Две силы, каждая по отдельности, каждая погрязла в непримиримых разногласиях. Действуют сообща, сотрудничая во имя достижения необычной цели. — Тамура глубокомысленно кивнул, на его губах играла лукавая усмешка.

Железный легион широко развел руки.

— Ваш оригинальный побег от Первого клинка, Нералис, дал мне прекрасную возможность создать условия, необходимые для того, чтобы Йенхельм смог исполнить последнюю Авгурию. Я отправил его к Рыцарям Десяти и дал им цель. Вас, Хелсене. Вместе Йенхельм и Первый клинок Нералис охотились за вами по всему Оваэрису. И когда, наконец, они нашли вас… необычная цель. Одна — чтобы вызвать смерть, другой — чтобы сохранить жизнь. Однако я не ожидал, что Йенхельм впитает второй Источник, да еще таким нехарактерным способом. — Железный легион посмотрел в сторону Аэролиса.

— Это был твой эксперимент, Лоран, а не мой, — прогрохотал Джинн. — И чего же ты надеешься достичь?

Я чувствовала себя безнадежно неуместной. Пешкой, которую игроки толкают из стороны в сторону в игре, которой я даже не понимаю. Усталость не помогала. Довольно сложно сформулировать четкую мысль, когда требуется собрать всю силу воли, чтобы не упасть в обморок. И я не могла удержаться, чтобы не отвлечься, чтобы не бросить взгляд на тело. Я могла видеть ее. Сильву. Издалека она не выглядела мертвой, просто умиротворенной, как будто спала. Но нет. Она была мертва, и ее убила я. В тот момент мне было наплевать на Железный легион и на то, что он сделал. Я хотела вырваться из его хватки, подбежать к своей возлюбленной и разрыдаться над ее телом. Я хотела обнять ее, поцеловать и в последний раз сказать, что я ее люблю. Я хотела, чтобы она проснулась и ответила мне, что все будет хорошо. Хотя я знала, что это будет ложью.

— Я пытаюсь исправить ваши ошибки, Джинн. Мои исследования исправят мир.

— И ты, я полагаю, ничего от этого не выиграешь?

Железный легион встал, повернувшись лицом к Аэролису:

— Конечно, выиграю. Ты знаешь, чего я хочу получить, Джинн. Ты выманил из меня это знание в нашу последнюю встречу.

Я почувствовала, как Сссеракис зашевелился внутри меня. Ужас был таким же измотанным, как и я, но страх был повсюду вокруг нас. Внутри нас. Я чувствовала, как его сила понемногу возвращается. И я заметила, как моя тень протянулась по земле, тонкие щупальца потянулись к тому месту, где стоял Железный легион, повернувшись к нам спиной.

Я убью его за нас обоих.

Я покачала головой и прошептала. «Он не знает. Ты единственное, о чем он не знает. Мое единственное преимущество». Я не могла сказать остальное. Я не могла признаться, что после всего, что я уже потеряла, я не смогла бы смириться с потерей Сссеракиса. Что, если мы потерпим неудачу? Что, если Железный легион знает какой-то способ вырвать ужас из моей души? Я не могла, не хотела рисковать. Я не могла смириться с тем, что останусь одна.

Железный легион и Аэролис все еще спорили, и на какое-то время обо мне забыли, хотя я все еще чувствовала магическое давление, которое давило на меня, приковывая к месту. Даже если бы меня не держали так крепко, я сомневаюсь, что смогла бы подобраться к Железному легиону достаточно близко, чтобы нанести удар. Даже Иштар, какой бы незаметной она ни была, не могла пошевелиться без того, чтобы мужчина не взглянул в ее сторону.

Тем больше причин использовать меня. Я могу положить конец этому безумию.