Питер я знал относительно. Кое-что помнил из студенческих годов, когда выезжал сюда в командировки на полгода. За этот небольшой промежуток времени и успел изучить местные достопримечательности.

Однако много воды утекло с того времени. От того города, что я помнил не осталось практически ничего, кроме, как раз, этих памятников культуры.

Руины старых многоэтажек стояли почти что все просматриваемые насквозь. Судя по всему, люди стали строить все из каркасов и выставлять огромные панорамные окна. Но если в них не было встроенной функции сатинирования, то с моей точки зрения полная — полная глупость.

Находиться у всех, как на ладони мне не нравилось в собственном доме. А если удалось разработать способ, при котором с улицы не было видно ничего, а вот из помещения как раз наоборот, то мое почтение, господа инженеры.

С чего же я решил, что как раз все сделано из каркасов и панорам? Потому что в том месте, где привычно должна была стоять стена виднелись остатки старых стекол, торчащих, словно зубы дракона.

— Выдвигаемся, — скомандовал я.

Лошади нехотя двинулись вперёд — навстречу ветру, что нёс с Невы запах ржавчины и тлена вперемешку с чем-то непонятным. Возможно, так пахло запустение.

Из глубины руин раздался рев первобытного зверя, прокатившийся по всей округе. Толпа диких, но при этом огромных птах сорвалась со старых покосившихся карнизов, державшихся на честном слове, и, недовольно клекоча, улетели прочь.

Я услышал, как Иван, сто сидел на лошади по правую от меня руку, тяжело вздохнул.

— Ох, етить его веслом в дышло. Даже не верится, что мы сюда вернулись.

Повернув голову, я взглянул на Ивана. Мужчина смотрел прямо перед собой, брови нахмурены, губы поджаты. Сосредоточенный и встревоженный взгляд.

Его руки мелко подрагивали, держась за вожжи.

— Нервничаешь? — спросил я его, чтоб не сказать «боишься» или «страшно». Я уважал этого человека и не хотел называть трусом, потому что он этого не заслуживал. Но он это сказал вместо меня.

— Боюсь, — коротко. Сухо. — Но нет ничего плохого в страхе. Не боятся либо дураки, либо сумасшедшие. Я ни к первым, ни ко вторым себя не причисляю. Страх — естественная реакция. Но и он ничего мне не сможет сделать, пока в теле достаточно решимости.

— Согласен, — кивнул я, подгоняя лошадь по дороге в сторону старого моста.

— Нам нужно добраться до складов, — подала голос Маргарита, — затем оттуда галопом через улицы в сторону выезда на окружную дорогу и оттуда по старому тракту мчать постоянно, пока не выедем к Новой Горе, от которой до дома рукой подать.

— Новой Горе? — переспросил я и тут же припомнил, что даже из моего поместья над кронами деревьев было видно верхушку чего-то похожего как раз на гору, но у меня все время не было возможности взглянуть внимательнее.

— Да. Я не знаю, что это за название такое, но там действительно гора, — пожала она плечами.

— Это можно будет узнать, когда мы выберемся отсюда, если будет интересно, — сказал я Рите. — Пока что странное название интересует нас меньше всего.

Лошади вскочили на старый мост, не снижая скорости. Мои опасения, что конструкция износилась и стала хлипкой — оказались напрасными. Судя по всему инженеры, что были после меня, великолепно улучшили конструкцию, заставив ее нести службу веками.

Достойно уважения.

Копыта стучали по покрытию, отдаленно напоминавшее знакомый мне асфальт. Приходилось петлять меж остовов старых машин, врезавшихся друг в друга, какие-то заграждения и баррикады.

Подняв голову, я увидел, что высоко в небе над нами кружат те огромные твари, которых птицами называть у меня язык не поворачивался. Я фыркнул. Рано вы пировать собрались, ведь мы еще живы и планируем оставаться таковыми длительное время. И только посмейте подлететь на дистанцию арбалетного выстрела!

— Осторожно! — выкрикнула Маргарита, схватив меня за руки и натягивая поводья, вынуждая лошадь громко заржать и остановиться.

Я тоже приложил сил, но только для того, чтобы удержаться в седле и не вылететь из него вместе с девушкой, которая решила совершить такой опасный маневр. Сердце подскочило в груди и ухнуло обратно, но то, что сделала племянница монарха — было оправдано.

Прямо посредине моста, который мы преодолевали, стояло огромное рукотворное нагромождение, которое явно возвели с целью ограничить проезд.