— Значит, ты не просто руна, ты нечто большее, — размышлял я вслух, отбросив в сторону высказывания о некомпетентности моих старых коллег и ученых голов.

— Александр, Скворцов тебе рассказывал, что рунные маги плетут заклинания благодаря тому, что изъявляют свою волю посредством комбинаций символов. Фактически, таким образом вы, люди, даете нам информацию о том, что хотите сделать.

— Но почему я тогда не могу ее донести вот так, как сейчас? — задал я резонный вопрос, от которого вокруг стало тихо, как в морге.

Голос ответил не сразу, словно он дал мне время осмыслить то, что я сказал.

— Потому что в чертоги собственного разума попасть из магов могут единицы. А обладать таким могущественным артефактом, как сама руна в собственной голове не удавалось никому.

— Но как тогда подчинялись те руны, о которых говорил Скворцов? Они же тоже должны были быть на чем-то высечены?

— Не сбивайся с мысли. Давай закончим с тем, с чего начали. Все свои желания рунный маг передает через руны, после чего происходит трансформация энергии. Руны — это ключ, как тебе уже известно. Ключ к тому, чтобы сказанное тобой смогла понять магическая энергия. То есть я. Хочу тебя поздравить, Александр. Ты первый в мире человек и единственный рунный маг, который общался с магией. Ты даже не представляешь какое количество магов мечтало это сделать и пыталось выяснить как. А ответ оказался таким банальным — достаточно вживить себе в голову рунный камень.

— Ты знал об этом? — вырвался вопрос у меня сам по себе.

— Нет, кончено. Я есть энергия, не более того. И я обладаю всеми знаниями, которыми обладали твои предшественники.

А вот это хорошие новости! Значит я смогу беспрепятственно возвращаться в чертоги собственного разума и при необходимости узнавать нужные формулы, поднимать чертежи, что ускорит мой план по восстановлению науки и продвижению прогресса! Замечательно!

— Возвращаясь к вопросу о том, как подчиняются руны и где они находятся. На первый вопрос мой ответ таков: это битва твоей воли против воли руны. Да, у камня тоже есть собственная воля, которую он распространяет по округе, как ты уже догадался, и подавляет чужую. Если ты сможешь противостоять и перебороть камень, то победишь. И тогда еще один сигиль окажется в твоем личном списке, о котором никто не будет знать, если ты не захочешь и не расскажешь.

Ясно. Туз в рукаве и дополнительные возможности, о которых никому не следует знать. Но пока я не стал полноценным магом — мне нет смысла об этом даже мечтать. Что толку от бесконечной силы, если я не знаю как с ней управляться.

— Но как я могу противостоять воле Дикой Руны, если я уже проиграл битву? — осекся я, осознавая, что как только Рита потеряла контроль — все мы мгновенно пали под натиском Шепота.

— В каждом человеке, который находится здесь в округе теплится доля его личности. Его воли. Его сознания. И до тех пор, пока живо твое тело — ты можешь постараться воспротивиться. Тем более, когда ты только что закончил инициацию.

В последней фразе я услышал почти людские эмоции. Словно мне намекнули с усмешкой на губах, что настало время действовать.

Но… о какой инициации идет речь?

— О принятии руной человека и человеком руны, — подсказал голос. — Мы стали единым целым, Александр и теперь перед тобой открываются новые магические возможности, предел которым является лишь количество доступных рун и фантазия. Времени осталось мало, пора действовать. Прощай, Александр.

Что значит «прощай»?

Ощущение, что меня высасывает, будто бы пылесосом стало непередаваемо явственным. Или это пространство вокруг исчезало?

— Стой, нет, подожди! У меня еще куча вопросов! — крикнул я, но было уже поздно.

Я вернулся туда, откуда начал. Тьма и чернота.

Вот только теперь в этой черноте я был не один. В пяти-шести метрах от меня виднелся кристалл, который стоял там в центре старого Питера и пульсировал черными волнами энергии. Я видел они вяло перекатывались, словно по воде, хоть это и трудно передать словами.

Из моего солнечного сплетения вырвалась цепь толщиной с мизинец, окутанная белой аурой, и полетела в сторону кристалла с характерным звуком, после чего врезалась в него и рухнула на невидимый черный пол.

— Ну, и что теперь? — спросил я сам у себя, не понимая, что происходит.

В следующую секунду цепь резко дернулась и натянулась, как струна, едва не сбив меня с ног.

— А, вот что.

Я ухватился руками за цепь, пытаясь потянуть ее на себя, но тщетно. С усилием бульдозера невидимая сила тянула меня в сторону кристалла, где цепь окуталась черной аурой и стремительно двигалась в мою сторону.

— Это еще что за херня? — удивился я, глядя как белое свечение меркнет сантиметр за сантиметром.

Когда между мной и кристаллом осталось не более метра, сила притяжения исчезла. Я оказался буквально прикован к кристаллу, черная аура которого уже не так уверенно, но все еще однозначно побеждала мою.

И что случится, когда она достигнет моего тела? Я проиграю? Еще одно испытание?

В этот раз я вспыхнул почти мгновенно. И это был не просто приток внутренних сил и энергии на грани издыхания, нет. Это была концентрированная злость, копящаяся все это время.

Уперевшись ногами покрепче в пол, я попытался направить свою силу по цепи в сторону кристалла и на секунду увидел, что смог остановить черную волну. Мое тело напряглось так, словно я толкаю камень в гору, а вернее держу его, чтобы он не покатился обратно.