У лозы были другие планы на ближайшие годы. Она планировала еще пожить, даже если для этого придется подержать своего соседа хотя бы в местном доме престарелых.

Уверен, что Цинер знала почти все из того, что я ей говорил. Но она слушала молча. Если она умна, то она запоминала не то, что я говорил, а направление моих мыслей. Училась думать, как тот, кто говорит с деревьями.

Однажды у меня возникло ощущение, что задача Розы, зачать от меня ребенка. Но когда я спросил ее об этом прямо, то удивился ее спокойствию. Ответ был прост: будет ребенок, значит будет. Но нет, такую цель она не ставила.

Может быть, я ее даже обидел этим вопросом. Надеюсь, что нет.

Я умею разговаривать с лесом, и понимать его. А вот понимать стеснительную девушку так до сих пор и не научился.

Это Цинер принесла мне лозу, тонкую, гибкую, легко расплетающуюся лиану, ушла в лес, попробовать с ним поговорить на одном из привалов, и вернулась с лозой.

Молча показала на пучок колышком, которые я таскал с собой, просто приторочив к рюкзаку.

Я знал, лучше нее, для чего эта лоза. Я закрепил колышки на лозе, и сделал повязку из лозы на бедро, под комбинезоном. И лоза, и колышки должны были плотно прилегать к телу, как потайной пистолет, не видимый никому, в кобуре внутри ремня, а не снаружи.

Джунгли сказали мне, что надо именно так. Хотя я не понимал пока, зачем. Психиатр и нейролептики.

Мы вышли к нужной мне скале, огромной, массивной, рассекающий наш путь поперек, на двадцатый день, вышли к самому ее краю. Как и сказал лес, а я пересказал его мысли остальным.

Мы прошли за двадцать дней пятьсот километров, явно маловато, чтобы быть на середине пути.

Но если у ребят время еще было, то вот у меня — почти уже нет.

Предыдущим вечером, посмотрел в глядь лесного озерца, питающегося лишь холодными подземными ключами, я увидел в отражении всполохи пути. Отражение напоминало мне, что другие миры ожидают.

Сейчас я был сильнее, мог продержаться. Но пару дней, не больше.

Пора было действовать.

Мне нужна была не только эта скала.

Я шел к дереву.

Не просто к дереву, а к Дереву.

В этих джунглях я насмотрелся на большие деревья, но это было просто исполином. Огромным, настолько высоким, что если бы его крону не скрывали деревья пониже, то, наверное, мы увидели бы, что верхушка этого Дерева прячется в облаках. Просто обойти его вокруг заняло бы минуту другую, а если бы мы тут решили поиграть в детскую игру — давайте обхватим ствол компанией, то нашего состава бы не хватило.

Им можно было любоваться. Под ним можно было устраивать лагерь, хотя, уверен, на его ветках пряталось много не только птиц, но и хищников, но где-то высоко, не на нашем уровне.

Но я нашел его не за этим. Кора этого дерева богата железом, так получилось. Может, это как-то связано с необходимостью укрепить ствол, но вряд ли. Скорее, сортовые особенности, может, даже вредные для самого вида. Так получилось, в общем.

— Есть антенна у рации? — спросил я у Фанфана.

— Далеко же еще. — ответил он, вытаскивая тем временем рацию. — Сильно дальше, чем нужно, тут и антенна не поможет.

Но антенна была, видимо, на всякий случай. Пара метров, но мне нужна была не сама антенна, а скорее контакт.

Я разместил рацию, поставив ее на корне, подсоединил антенну, и начала прорубать желобок по спирали вокруг огромного ствола.

— Скажешь что-нибудь ему? — спросил я у Цинер, — думаю, нам следует извиниться.

Ну а что, раз она считает себя моей ученицей, то пусть учится.

Цинер обхватила дерево, раскрыв руки и распластавшись на нем, уперлась лбом в кору и начала тихо шептать слова извинений.

За это время я узнал, что у них, в религии жителей фронтира, есть даже молитва, которую нужно произнести, если срубаешь дерево для собственных нужд. Такая — смесь извинений и пояснений, зачем именно дерево убивают, и на какие цели пойдет ствол.

Думаю, Цинер ее и использовала, адаптировав под ситуацию. В конце концов, дерево мы не уничтожали, всего лишь слегка поцарапаем кору. Да и реши мы срубить этого гиганта, я не уверен, что у нас хватило бы даже полного заряда ружья.

Я прорубал борозду в дереве, а Фанфан, следуя моей инструкции, заталкивал в нее провод антенны. Слегка это все выходило топорно, но мне многого и не надо. Если дерево сработает как антенна, то сработает. А если нет, то красивости не помогут.

— Скала экранирует сигнал в сторону станции, которая захвачена. — Пояснил я остальным. — Дерево с корой и соком с очень высоким содержанием железных примесей, сработает как антенна. Попробовать стоит.

Когда на рации высветился кодовый знак нужной нам станции, станции соседей, все, кроме Цинер, чуть не запрыгали от восторга.

А Цинер продолжала что-то шептать дереву, извиняясь за рану, за жидкость, которая из нее вытекала и заливала антенну, дополнительно улучшая контакт.