— Они не выжили, — согласился я. Бесполезно пытаться удержать информацию, не с этим седовласым мужчиной, который таких, как я, ел на завтрак еще тогда, когда меня даже в планах не было.

Я хотел добавить, что один не выжил даже три раза подряд, но вот эта информация как раз была из того разряда, которую лучше придержать. Потому что она напрямую выводила на мои новые возможности.

— Но и я, тоже, выжил не везде.

— Обидно терять миры по пустякам, — лишь повторил Идрис. Вытянул две рыбины из садка. Посмотрел на меня, и вытянул еще одну. — Как раз. Одной мало, двух много. Три на двоих — как раз. Разделаешь?

Идрис знал, как приручать. Видимо, богатый опыт по созданию условных рефлексов. Кто сказал, что нормальный человек хотя бы чуть-чуть отличается от собаки Павлова. Хорошо, отличается, но не так уж и сильно, как может показаться большинству. И то, наверное, только тем, что иногда — лишь иногда, может противиться собственным рефлексам.

За успешную разделку рыбы я получил ответ на свой первый вопрос. Позавчера. Он прибыл в свою усадьбу, заросшую одним лишайником, лишь позавчера.

— И отсюда возникает логичный вопрос, — словно не задавая его, это вопрос, а просто рассуждая вслух, сказал Идрис, ловко отделяя филе жареной рыбы от костей одной лишь костью рыбы, давно превращенной в некое подобие вилки.

Первый раз видел, что кто-то ест здесь приборами. Хоть и такими. Ну суп там — еще куда ни шло, хотя ложки здесь то же были редки. Чаще всего, как ни странно, как раз металлические.

— Вопрос такой: какова вероятность того, что ты случайно прыгнул сюда почти точно вслед за мной? У меня… много мест, которые можно посетить. У тебя я тоже, думаю… — он посмотрел на меня внимательно, — ну, глупым ты не выглядишь, неосторожным тоже. Поэтому, думаю, немало. Какова вероятность? Тем более, с такой точностью, с разбежкой в пару дней?

— Зависит от того, сколько миров у каждого, но точно она невысока.

Он ведь еще не все знал. Мог догадываться, но не знал. В этой вероятности нужно учесть то, что я поймал его здесь с первого раза. Он явно здесь впервые после моего предыдущего появления. Невероятное совпадение.

— Я что-то должен знать о твоих возможностях? — спросил хозяин. — Потому что о таких чудесных способностях я еще не слышал. А, поверь, я успел насмотреться многого.

Тут я был уверен в себе, поэтому мне не пришлось ни увиливать, ни врать:

— Если у меня и есть такой уникальный навык, то я бы тоже хотел о нем знать побольше. Раньше ничего такого не проявлялось.

Идрис пожал плечами и замолчал. Мы оба хорошо знали, что слова значат мало, а подкрепить мне их было нечем.

— Если поел, пойдем. Покажу новинку. — Через какое-то время сказал он.

Хорошо, что мне попался миролюбивый хозяин. Наконец-то. Миролюбивый шагающий, без внешних проявлений психопатии, — я бы даже сказал, нормальней меня, и при этом еще и гостеприимный.

И вроде как не старается стать владыкой планеты. Что меня радовало особенно.

— Очень хотелось чего-нибудь зелененького. Деревьев здесь, конечно, сильно не хватает. — Сказал он. Впечатляло больше не само сооружение, а сколько сил было вложено в его создание.

Каменная плита была поставлена так, что вода по ней лилась постоянно, но совсем медленно, едва переливаясь через край, понемногу, капля за каплей. Тут важно было правильно выбрать место. И он его выбрал. Река в этом месте билась в порогах, был какой-никакой, но перепад высот, а остальное оказалось лишь делом упорства, переходящего в упрямство.

На плите рос лишайник, в выбитых желобках, в которые он явно заложил землю, да и лишайники он сюда тоже откуда-то притащил.

Сделать такое за один день, еще и отвлекаясь на рутинные занятия?

— За один день? — озвучил я.

— Ну что ты, нет, конечно. Ты просто не обратил внимание. В этот раз я только довел задуманное до ума. Красиво должно быть. Зеленая стена. Найти бы водопад.

Я непроизвольно прикоснулся пальцами к бедру. Там, под штанами, прятались колышки. Но, с другой стороны, ассимиляция ко мне, подготовка их к прыжку, давно убила возможность их прорастить. Даже если она и существовала изначально, в родном мире. Не каждое дерево можно размножить черенками.

Словно читая мои мысли, Идрис сказал:

— Не люблю выравнивать миры. Не люблю, как многие, тащить технологии, идеи, религии и моду через пропасть. Какой смысл в том, чтобы оказаться на другом конце вселенной только для того, чтобы построить, к примеру, дом, точно такой же, каким он был на твоей родной планете. Для этого не надо никуда прыгать. Не понимаю я тех, кто пытается выхолостить все места, до которых они могут дотянуться. Все время кажется, что они не улучшают миры, а просто уничтожают их. Заменяя их клонами чего-то, что им кажется идеалом. Зачем сотни одинаковых миров, если можно жить в тысяче разных. Завернуть за угол, и оказаться совершенно в новой реальности, насладиться тем, что она такая — единственная.