Только гонец слишком часто видел эти пейзажи, чтобы удивляться. Буднично приблизившись к огромным воротам, он с трудом протиснулся мимо повозок и целых караванов, двигающихся в город.

— Эй, куда ты прёшь мимо очереди? — кричал ему кто-то вслед.

— Погоди! Ну ты глянь, наглец какой! — вторили другие.

Но всадник даже не оборачивался, стараясь как можно скорее добраться до заветных ворот. В самый час пик, а у имперского города поток повозок заканчивался только после заката, всегда было подвигом попасть внутрь.

Всадник был одет в чёрные одежды и капюшон, так что его принадлежность для всех оставалась загадкой. Всё что знали люди наверняка — тот ничего не боялся и действовал смело, если не нагло.

— Эй, стоять! — выкрикнул один из стражников у ворот, выставив вперёд ладонь. Они давно заметили нарушителя, но не спешили действовать. Всё ведь нужно было проверить. Никто не хотел быть глупцом, нарвавшимся на большую шишку Империи.

Быстро остановив лошадь, всадник примирительно поднял руки.

Для таких как он, будь даже это посланник самого Герцога, обижать стражу ворот было никак нельзя. Среди всех воинств Империи было слишком мало тех, кто мог бы выдержать конфликт с гвардией, в которой даже самые слабые воины имели Серебряное Ядро. А их в городе было больше тысячи, чтобы охранять все шестнадцать ворот!

— Назовитесь! — без стеснения выкрикнул стражник, подойдя к всаднику ближе.

Мужчина не ответил, достав из внутреннего кармана одежды свиток и протянув его стражнику.

Тому понадобилось лишь мельком взглянуть на печать. Перекрестье из двух чёрных мечей, лежащих под лапами Костистого Медведя. Никто в Империи не мог бы перепутать этот герб с каким-нибудь другим.

— Проезжайте! — крикнул стражник, поспешно отойдя в сторону. Жестами он что-то передал стоящим невдалеке другим солдатам. Те немного расправили плечи, одарив посланника в чёрном сложными взглядами.

***

И часа не прошло, как письмо в чёрном конверте оказалось на огромном резном столе.

Молодой, героически выглядящий человек, сидел за этим столом и внимательно читал содержимое письма. Его с самого утра прекрасное настроение медленно, но верно катилось в бездну. Брови двигались как сумасшедшие, кровь волнами приливала к вискам и лбу. Что-то в таком его виде напоминало театральное чудо, если бы не происходило на самом деле.

Молодой аристократ бросал на стол каждый прочитанный листок. Руки его начинали подрагивать всё больше. Зубы больно впились в белеющие губы, едва не пустив им кровь.

— Как это возможно.. как, ради всех Богов!? — с видом тяжело больного молодой герцог Генри Хайнлайн выкрикнул в пустоту свой вопрос.

В большом, но совершенно пустом кабинете, только эхо ответило ему.

Генри хорошо слышал, как он его крика дыхание стражи за дверью на мгновение сбилось. Он слышал, как этажом ниже служанки шуршали постелями в хозяйских спальнях. Но, будь сами Боги свидетелями, молодой герцог не понимал как ОН мог вернуться!

"Он и не вернулся. Наверняка, это простая уловка. Его люди ведь не все мертвы, кто-то же его поддерживает. Старый Барон, например! Проклятый Лекс, когда ты уже наконец успокоишься!?" — подумал Генри, стараясь удержать мысли в относительном порядке.

— Эй, там! Ну-ка позовите ко мне Гвинта! Быстро! — крикнул он, спровоцировав за дверью торопливую возню.

Спустя минуту, а может и того меньше, дверь в кабинет отворилась и внутрь вошел человек.

Высокий, хмурый и очень крепкий на вид мужчина средних лет поклонился Генри, встав на одно колено.

Его полностью чёрные боевые доспехи, украшенные вьющимися лозами и ранами от чужого оружия, тихо звенели в такт движениям.

— Гвинт прибыл по Вашему приказу, Ваша Светлость! — официозно прокряхтел мужчина не поднимая головы.

— Брось это, Гвинт. Ты не рыцарь моей семьи. Тебя вообще не существует, помнишь? — отмахнулся Генри, неохотно бросив взгляд на кучку писем, лежащую на столе, — Сегодня у меня для тебя и твоих людей большая работа.

— Слушаю Вас, Ваша Светлость! — отозвался Гвинт, поднявшись неспешно на ноги. Этот человек был настолько большим, что Генри на его фоне просто казался ребёнком.

Генри ненадолго замолчал. Он посмотрел на человека перед собой, вспомнил тускнеющий образ из памяти.. друга, который так трагически погиб.