Это само по себе вполне тянуло на кошмар. Но помимо самой Джибрил разрушения со столь же невинной радостью учиняли и фальшивые крылатые. И гигантские младенцы не только внушали животный ужас, но еще и активно пожирали сирен, присутствующих во сне.

Впрочем, наблюдающие за этим сирены-зрители как-то умудрялись наслаждаться происходящим, что выглядело воистину дико.

— Ну, конечно, зная все подробности, в какой-то степени их можно понять, но... — неуверенно начала Стеф.

— Я вот подробностей не знаю, и лично мне кажется, что это несколько чересчур, — заметил Ино.

— Не проходило и дня без проклятий с моей стороны в адрес Тета, создавшего Десять Заповедей, — слабым голосом выдавила из себя находившаяся на грани потери сознания Прэм. Несмотря на всю чудовищность сцен, разворачивающихся у нее перед глазами, они, скорее всего — нет, совершенно точно — не сравнились бы с тем ужасом, что творился до оглашения Заповедей, во время Великой войны. — Но как подумаешь, что моим предкам когда-то приходилось жить в таких условиях, невольно проникаешься к Заповедям уважением...

— Как все-таки такой кошмар удалось пережить иманити? — удивилась Стеф. Ино заметил:

— Мне кажется, в таких условиях что иманити, что звервольфы — все одно... Хороший повод взглянуть на историю другими глазами по возвращении...

«Спасибо за Десять Заповедей, боженька Тет», — подумали все трое про себя.

Океан испарился после первого же удара. Лайле ничего не оставалось, кроме как ползти по высохшему морскому дну.

Она не могла дышать. Лучи солнца, свободно достигающие теперь морского дна, жгли ее тело.

Боли она не чувствовала, но ее не отпускала невыносимая усталость.

Удары крылатых, обрушивающиеся на океан один за другим, не давали ему вернуться в прежнее состояние ни на миг. Бесконечно испаряющееся море не могло предоставить Лайле своей защиты. Потому и гигантским младенцам, падающим с багрового неба, не составляло труда нападать на нее.

Воды нигде не было. Плыть было не в чем. Народ, любимый морем, остался без моря.

— Хха... Хха... Неужели... добралась?

Сколько прошло времени? Несколько дней? Или минут?

Лайла наконец доползла до подножия своей башни. За спиной у нее по-прежнему разверзался оглушительный ад. В небе сверкали карающие вспышки и разносился радостный смех. Землю наводняли предсмертные вопли и стенания.

Подстегиваемая ужасом, она с усилием открыла дверь и наконец оказалась внутри. И с облегчением рухнула на пол, слыша, как за спиной у нее город содрогается от очередного удара.

Внутри башни была вода. Башня, в Которой находились Сора и Сиро, не подвергалась атакам крылатых. В воде она могла дышать, в воде действовал ее приворот. Наконец-то...

Стоило Лайле перевести дух, как внутри нее тут же начал закипать гнев.

— Хи-хи... Хи-хи-хи-хи-хи... Ну теперь ты у меня за все ответишь!

«Влюби меня в себя»?

— А вот и влюблю! Ты у меня сполна поплатишься за все издевательства!

Зло колотя хвостом по воде, Лайла с огромной скоростью устремилась к вершине башни.

«Я королева моря. Мир принадлежит мне. Все склоняются передо мной. Не знаю, что ты задумал, но ты не на ту напал...»

— Не думай, что я так просто тебе все прощу, когда ты падешь мне в ноги!!!

Стоит ей сказать лишь слово, и всему этому настанет конец.

«Я спою ему песню. Сделаю своим рабом, заставлю ползать у меня в ногах. Ох, как я отыграюсь за все пережитое! Пробужусь ото сна и превращу всю его жизнь в ад на земле!» Недобро ухмыляясь, она стремительно поднималась на самый верх башни, к тронному залу — комнате, которая изначально принадлежала ей.

— Отворитесь, — приказала она, и потоки воды ударились в двери зала, открывая их. В воде Лайла была истинной королевой. Ничто не могло противиться воле ее водных духов. Таков был закон природы. Даже эльфийская магия была бессильна перед нею — ведь заклинания работали благодаря магическим духам, а те склонялись перед Лайлой. Все живое в этом мире служило ей.

Преисполненная уверенности в собственной неотразимости, Лайла вплыла в зал.

Навстречу ей торжественно, словно какие-нибудь злодеи, вышли Сора и Сиро.

Сора с пафосом произнес:

— «Ты зашла так далеко. Твоей глупостью можно только восхищаться. Но в конечном итоге именно этого я и хотел. Я рад, что все произошло именно так...» [7]

— Братец... забей.

— Ну Сиро! Я так долго готовился к этой кат-сцене! Не проматывай ее!

Лайла осознала, что эта несносная парочка до сих пор кривляется, разыгрывая перед ней непонятный спектакль.