— Лучше бы это, — вздохнул Зимин. — Вы же в курсе про отравление цесаревича.

— Только в общих чертах, — ответил Шелагин-старший. — Знаем, что его отравили, но кто и когда — уже нет. Но если его здоровье в ваших руках, уверен, нам не о чем беспокоиться. Разве что хочу уточнить, как скоро он приступит к своим обязанностям.

— Боюсь, что там всё совсем не радостно, — шумно вздохнул Зимин, который предпочел бы вообще на эту тему не говорить, но увы, не получилось, поскольку именно ради этого он и пришел. — Состояние не удалось стабилизировать. Оно медленно ухудшается, и, если ничего не предпринять в ближайшее время, Александр Константинович умрет.

— Умрет?!

— Ни я, ни Арина Ивановна…

Он еще не закончил, как мы почти хором спросили:

— Живетьева?

— Разумеется, а кто еще? — удивился Зимин. — Многих известных целительниц с таким именем вы знаете?

— Я знаю одну и знаю, что цесаревич отдал приказ бить ее на поражение, — сказал Шелагин-старший.

Теперь на него с удивлением уставился уже Зимин.

— Но почему?..

— Потому что она сбежала из тюрьмы, при этом убив императора и украв реликвию. Подозреваю, что и отравление цесаревича — ее рук дело. Поэтому мне странно сейчас слышать, что она не только не арестована, но и находится рядом с цесаревичем.

— Освобождение из тюрьмы произошло по приказу супруги цесаревича, — сообщил Зимин. — Ни о каком бегстве я не слышал. И если Арина Ивановна поставила условием своей помощи снятие обвинений, то это логичное требование.

— Помощи? Сдается мне, бабка нацелилась в регенты, — вклинился Греков и заработал неприязненный взгляд от целителя.

— Прошу вас поаккуратнее со словами. Арина Ивановна, при всей ее неоднозначности, выдающаяся целительница. Лучшая в нашей империи. Мало кто с ней может поспорить знаниями и умениями даже в отдельных дисциплинах, а уж в таком объеме — вообще никто.

— Это не отменяет тот факт, что Живетьева рвется к власти, уничтожая тех, кто ей мешает, — не смутился Греков. — Прошлой ночью Живетьевы прислали к нам убийц, а не желающих попрактиковаться в целительстве. А вы говорите, что мы должны относиться к ней с уважением, потому что супруга цесаревича выдала ей карт-бланш на наше убийство.

— Ничего такого я не говорил! — возмутился Зимин. — Не думаю, что супруге цесаревича вообще есть до вас дело. Она беспокоится об Александре Константиновиче.

— Тогда она не должна была подпускать к его телу Живетьеву, — жестко бросил князь Шелагин.

— У нее не было выбора, — ответил Зимин. — Павел Тимофеевич, я впервые столкнулся с тем, что не могу снять отравление. Более того, я даже не смог остановить его распространение. Только замедлить. Именно поэтому я к вам приехал. Точнее, не к вам, а к Илье. Возможно, ваш учитель по целительству, Илья, передал вам какие-нибудь знания, которые помогут вылечить цесаревича.

«Ишь какой. Поставь-ка на него Метку, — неожиданно проснулся Песец. — Мне кажется, она скоро понадобится».

— К сожалению, — покачал я головой, — мне передали только самые основы. Никаких тонких взаимодействий я не знаю и не умею практиковать.

Зимин осунулся еще сильнее.

— Вы были моей последней надеждой, — признался он. — А связаться с вашим учителем, Илья, возможно?

— Увы, нет. Возможно, вам стоит обратиться к алхимикам? Испробовать антидоты от них?

— Уже. Мы первым делом обратились в их Гильдию. Они выдали нам самые сильнодействующие зелья, но ни одно не помогло.

— Насколько всё плохо? — серьезно спросил князь.

— Если ничего не изменится, то жить цесаревичу останется не больше суток. Илья, я не верю, что у тебя нет связи с тем, кто дал тебе основы целительства.

— Того, благодаря кому у меня есть основы целительства, давно нет в живых, — ответил я, осторожно выверяя слова. — Могу вам в этом поклясться, если у вас есть сомнения.

Потому что говорил я чистую правду: все, кто имел отношение как к созданию модулей, так и к созданию Песца, умерли настолько давно, что их невозможно расспросить даже в виде призванного духа.

Зимин понял, что я не вру, и скукожился еще сильнее.

— Я не представляю, что теперь делать. Павел Тимофеевич, что будет дальше, если цесаревич умрет?

— Если мы не сможем ничего изменить, то дальше во главе страны встанет Живетьева, — ответил князь. — Сначала регентом, а потом, когда информация об утрате реликвии станет общим достоянием, то императрицей. Но нас сметут еще на стадии регентства.

— Да, Арина Ивановна — дама мстительная, — согласился Зимин и задумался.

Подозреваю, о том, что Живетьева найдет, за что мстить и ему. Как-никак он уже несколько раз серьезно нарушал ее планы. А одна только информация об авторстве методики снятия блоков должна была подписать ему смертный приговор. Убивать после того, как методика пошла в народ, стало бессмысленно, но зло старушка затаила точно и отомстит, когда появится возможность.