– Ну? — он настолько сильно погрузился в переживания, что забыл, где находится. Потому и не дал деру, когда дворовый дракотище вдруг оказался рядом. Очень близко! И когда только со своей кучи слезть успел? — Ты здесь по делу али как?

— Я?.. Не...
– - Тим хотел рассказать о человеке в перчатках, о том, как его, маленького котенка, выгнали из дома, о парке и рычащих монстрах, о мировой несправедливости наконец, но поднял глаза и онемел.

Дворовый дракотище был вдвое, если не втрое, больше Тима. Угольно-черный, с блестящей лоснящейся шерстью, серебряной чешуей и огромными, красивыми, неописуемо замечательными крыльями. Если приглядеться, удалось бы разглядеть застарелые шрамы, но даже подобная уродливость не умаляла его красоты, скорее наоборот – подчеркивала. Былые раны дракотище носил как иные собаки медали – с достоинством и гордостью. А еще – как отличительный знак: мол, не стоит со мной связываться. С черной морды пристально и зло глядели изумрудные глаза с узким вертикальным зрачком.

– Ну ты и котенок, – фыркнул он. – Ладно, мелочь, держись меня, и ничего с тобою не случится. Защиту обеспечу, жратву – тоже. Как скажу, так и станешь поступать, если ничего не скажу – действуй как хочешь, – он прищурился и, высоко задрав хвост, куда-то направился. Тиму не оставалось ничего другого, как пойти следом. – Да, кстати, зовут меня Зверь или Черный, но для тебя, пожалуй... Кэри. Меня так дракошечка одна прозвала, мне нравится.

– А меня Тим зовут, – представился он, зачем-то добавив: – И я… действительно котенок.

Кэри его проигнорировал:

– С Милордом не водись, этот драный меховой клубок ничему хорошему тебя не научит.

***

Дни потекли неуловимо быстро и оказались насыщенными. Тим забывал грустить, и прошлое незаметно уходило. Иначе как сном или иной жизнью оно уже не воспринималось.

С каждым днем становилось холоднее. Ночью земля покрывалась инеем. Однажды Кэри притащил картонную коробку, но Тим так и не понял зачем.

– Увидишь, – фыркнул Черный и ушел на крысиную охоту. Мышей он не особенно признавал и постоянно твердил, что еда должна быть под стать охотнику. С крысой нужна ловкость и сила, с птицей – хитрость, мышь же сама от страха окочурится, стоит на нее лишь пристально посмотреть.

Тим не возражал. К огромному сожалению обоих, сносно охотиться он так и не выучился. Скорее всего, в том было виновно благополучное детство и недостаток навыков, а может, и котовье происхождение. Кэри охотился за двоих, тем более это не кахалось ему в тягость, а на помойке всегда находилось что-нибудь съестное. Других котов, дракотов и даже собак он отвадил давным-давно.

***

– Мааарррт! – Кэри черной молнией взлетел на мусорный бак и утробно взрыкнул.

На дворе – начало зимы. Если быть точным, конец ноября. Самое неприятное и холодное время года: снег еще не выпал, а мороз уже колется. Однако у Черного все равно март.

Еще он обожает всюду и каждому доказывать свое превосходство. Иногда Тима это бесит. Когда утром Кэри взбирается на самую высокую мусорную кучу и осведомляет двор о том, кто Главный Дракот и Царь всея помойки, Тим морщится и отворачивается. И делает вид, будто не знаком с этой черной бестией.

– А что, мелочь, – доверительно подмигнул Кэри, – не имеешь ли ты на примете какой-нибудь хорошенькой дракошечки?

Тим чихнул и потер нос лапой. Из всех, которых он видел, ни одну язык не поворачивался назвать хорошенькой. Даже из тех, кого считали породистыми и не выпускали из дома.

– Задаваки они и кокетки, – а как еще таких назвать? Сидят на подоконниках и королевские взоры на двор кидают.

– Какой же ты еще котенок... – протянул Черный.

Стало обидно. Тим нервно махнул хвостом и съежился. Шерсть у него длиннее, чем у Черного, но толку от этого немного. Кэри никогда не мерз, в отличие от недоангорца, как его назвали когда-то в большом светлом доме, после чего девочка, которую Тим считал мамой, вышвырнула его на улицу.

– А вот мне нужна дракошка, – Кэри сладко потянулся, – потому я пошел. Не скучай.

***

С тех пор Черный стал регулярно отсутствовать по часу, а то и по два. Правда, ночью, когда становилось особенно зябко, всегда возвращался.

Однажды Кэри рассказал, у кого бывает, и Тим рассердился по-настоящему. Он даже предположить не мог, что будет готов вцепиться в того, кто, по сути, спас его от голодной смерти. В сердце клокотала ярость, а из головы не шли слова человека в перчатках: «За ангорской кошкой не уследили, вот и понесла не поймешь от кого».

Дракошка, к которой наведывался Кэри, носила звучное имя Элизабет и была чистокровной ангоркой – так полагали люди. Наверняка ее дети ни в чем не будут нуждаться... конечно, если кто-нибудь вроде Черного о них не позаботится.

– Как? Ее ведь даже на балкон не выпускают! – в отчаянии выкрикнул Тим.

– Глупые никчемные людишки, – Кэри блаженно потянулся и зевнул, – они запирают дверь и даже не догадываются, что для меня достаточно форточки.

Стало холодно. Всю ненависть, холод и боль, накопившиеся за время странствий, Тим готов был выплеснуть на этого возомнившего о себе невесть что дракотища.