Маша зажала себе рот ручонками, даже в тусклом свете полной луны было видно, как у неё увеличились глаза. Она услышала…

Щорх… Щорх… Щорх…

В тридцати-сорока метрах от них кто-то копался в земле, словно большой крот. Однако этот крот был величиной с хорошего телёнка. Петька ощутил, как на шее зашевелились лёгкие волоски и вспотели ладошки.

Точно так же он себя чувствовал в ту ночь, когда проснулся из-за ощущения прикосновения холодной липкой ладони к ноге. А когда открыл глаза, то на него уставились два буркала чернее гудрона. Мальчик тогда спугнул чудовище…

Петька дико закричал и забил ногами, чувствуя, как по ляжкам стекает тёплая жидкость. Подоспевшие родители еле успокоили сына, бьющегося в истерике, но чудовища в комнате не оказалось. Лишь смешивался с запахом мочи аромат свежей земли и кислая вонь подгнивших яблок. Ещё блестела заплаканными глазками испуганная сестрёнка, которая изо всех своих маленьких сил прижимала к груди плюшевого мишку.

— Маш, Бабайка вылез в другом месте и ко-копается на огороде. Я сейчас подползу сзади и шугану его в сторону ямы, а ты держи наготове секретное оружие. Го-готова? — заговорщицки прошептал Петька и посмотрел на девочку.

— Нет, Петь, я очень боюсь, — прошептала Маша и ещё раз вцепилась в руку брата. — Давай позовём родителей, и они его напугают.

— Мы до-должны это сами сделать, иначе так и будем бояться его всегда. Нужно переступить через свой страх, — дрожащим голосом ответил Петька. — Всё, я пошёл. Пусти, Маш.

В лучших традициях ниндзя Петька выполз из палатки и направился в обход тёмной фигуры. Маша нащупала верёвку, испуганные глазёнки следили за двигающимся братом. Серебристая луна освещала широкое поле огорода и крупную тёмную фигуру возле соседского забора. Почти невидимый в чёрном трико и чёрной водолазке Петька вскоре скрылся в буйных кустах смородины, только лёгкое покачивание верхушек показывало его передвижение.

Щорх…Щорх…Щорх…

Фигура также методично копалась в земле. Петька поднялся за её спиной, как призрак мщения.

— А-А-А!!! — раздался крик Петьки.

В свете луны блеснуло лезвие ножа.

— А-А-А!!! — грубее и громче закричала фигура, отскочила от мальчишки и опрометью кинулась в сторону «Шкава».

По грядкам с тюльпанами, высаженными на продажу, бежал нескладный человек в тёмном плаще и расхлябанных сапогах, он высоко подкидывал ноги, чтобы перепрыгивать закрытые бутоны. Около стоящего «Шкава» замаскированная земля с треском провалилась, и человек ухнул в яму.

Тут-то и наступила Машина очередь использовать секретное оружие. Так как папа не разрешил втыкать в яму колья, то было решено взять на охоту норовистого козла Пантелеймона — если не получится снизу, то колья-рога упадут сверху. Его-то сейчас и тащила на верёвке Маша.

Полусонный козёл не понимал — куда его тащат, зачем? и послушно переступал мосластыми ногами. На краю западни он остановился и упёрся копытами, не желая прыгать и бодать Бабайку. Хрипло гавкал и рвался с привязи Удмурт. Пёс пытался вырвать цепь и прыгнуть в яму. Присоединиться к общему веселью…

В яме раздавался мужской голос — Бабайка приглушённо матерился. Маша ещё раз попыталась подтянуть козла к яме, когда подбежавший сзади Петька пнул грязный козлиный зад. Внушительное животное рухнуло вниз, Маша едва успела выпустить верёвку из рук. Удмурт надрывался и рвался с привязи, тоже желая принять участие в общем веселье.

— А-А-А!!! Чёрт! Чёрт! Помогите! — донеслось из ямы.

— Что тут у вас? — на крыльцо выскочил взъерошенный отец, в руках он держал переломленное пополам ружьё и судорожно заряжал патроны.

— Да так, Бабайку поймали, — авторитетно ответил Петька. — Теперь нужно за участковым сходить, чтобы в тюрьму его проводили.

До полного сходства с шерифом Дикого Запада Петьке не хватало сигары в углу рта. И ещё чтобы так залихватски прикурить, щёлкнув крышкой зажигалки.

— Петька, — ахнула Маша, — а ты заикаться перестал.

— А ведь и правда, Петя! — следом за отцом выскочила мама. — Ой, радость-то какая.

— Ивановы, выпустите меня, пожа-а-алуйста, — жалобно донеслось из колодезной ямы.

Мать переглянулась с отцом, уж больно знаком показался голос Бабайки, точь-в-точь голос соседа Сидора Перепелкина.

— Дети, пойдём в дом, а папа тут сам с Бабайкой разберётся, — тёплые мамины ладошки развернули детей по направлению к дому. — Идемте, мои храбрые герои, я вас чаем с конфетами угощу.

— Дык поздно уже и для зубов вредно, — солидно ответил Петька.

Он и в самом деле ощущал себя героем, радость переполняла детскую грудь — не струсил, выдержал. Поймал Бабайку, наказал даже немного. Пусть вовсе и не Бабайка это была, а вороватый сосед, но всё равно — защитил своё!