Выбравшись с рынка, я думала, что уже не найду ничего такого же яркого, но не смогла пройти мимо заброшенного католического собора Сакре-Кер.

Волшебно-белоснежного, словно из сказки.

Он был полуразрушен, но от этого его окна-розы, ребристые своды и мозаичные витражи впечатляли только сильнее. Будто заколдованный замок из сказки про Спящую Красавицу, он застыл между прошлым и настоящим.

Я остановилась в центре гулкого зала, вступив в разноцветные блики от солнца, проникающего через витражи, и запрокинула голову. Полуобрушенный потолок открывал вид на бледно-голубое небо, сквозь трещины в полу пробивались темно-зеленые плети тропических растений, и собор казался сюрреалистичным храмом будущего мира, в котором природа сосуществовала с творениями человеческих рук.

К вечеру я выбралась на променад Корниш, идущий вдоль океана.

Как раз к закату.

Солнце неторопливо опускалось к горизонту, превращая морскую гладь в переливающееся золотом полотно. Волны, набегающие на берег, казались окаймленными мерцающими огоньками. В воздухе смешивались ароматы соленого моря, свежеприготовленной уличной еды — горячих лепешек, жареной рыбы и мятного чая.

Звуки города постепенно стихали, уступая место шуму волн и отдаленным мелодиям восточной музыки из близких кафе. Темно-синее небо заполнялось звездами, отражающимися в темной воде океана.

Это был самый лучший финал насыщенного дня — и суматошного противоречивого горько-сладкого моего круиза.

Наступало время возвращаться в мою обычную жизнь.

Тишина и пустота внутри стали такими абсолютными, что я даже не испытала логичного удивления, когда, вернувшись в каюту, увидела на экране телефона сообщение от бывшего мужа:

«Я тебя встречу».

— Ты чего здесь сидишь? Идем, идем! Опоздаем на церемонию прощания с кораблем!

Ксюша умудрилась найти меня даже в тихом местечке на корме.

Круиз подходил к концу, мы уже прибыли в Стамбул, и до финала моей отпускной истории оставались считаные часы.

Все почему-то радовались, а мне совсем не хотелось сходить на берег.

Человек, ушедший в море, всегда считался ни живым, ни мертвым.

Застывшим между мирами, не принадлежавшим ни одному из них.

И меня это устраивало.

Я даже вещи пока не собирала.

Но противостоять бодрым подругам оказалось сложно.

Ксюша как будто вовсе не замечала моего отстраненного состояния, а Сильвия кидала долгие взгляды, но молчала и только заполняла паузы в беседах байками о жизни в Техасе.

Они обе знали, почему Тимур сошел на берег, но про откровения бывшего мужа я рассказывать не стала. Поэтому выглядело все так, будто я расстроилась из-за того, что осталась одна.

Делиться подробностями нашей грязной истории не хотелось.

— Иду! — послушно отозвалась я, следуя за Ксюшей к борту корабля, где уже собрались все — и пассажиры премиум-палуб, и народ попроще, и капитан в парадной форме, и Энрике, и Эмералд, поигрывающий могучими мускулами, обтянутыми тугой футболкой.

Капитан говорил прощальную речь, гремела торжественная музыка, возбужденные голоса пассажиров сливались в единый хор, а пестрота их нарядов — в разноцветный хаос.

Только я, казалось, не могла никак настроиться на нужную волну, все время спотыкаясь о свои мысли. Я отгоняла их, но они лезли обратно и радость окружающих казалась неуместной, музыка слишком громкой, а голоса людей — визгливыми.

— Девочки, все взяли с собой монетки? — забеспокоилась Сильвия. — Сейчас, говорят, из-за экологии традицию бросать в море монетки отменили. Теперь бросают цветы. Но я слишком старая, чтобы меняться. Если я хочу куда-то вернуться — я бросаю монетку!

Мы с Ксюшей, разумеется, ничего не взяли, и Сильвия раздала нам аргентинские песо — невероятно хорошенькие, с изображением толстощекого солнца на аверсе.

Даже жалко было бросать такие в море.

Поэтому, когда по команде капитана толпа народу принялась бросать в волны белые цветы, а Ксюша с Сильвией, размахнувшись, запулили свои монетки, я расстегнула ожерелье, подаренное мне Тимуром.

И повторила жест Роуз из «Титаника», уронив в воду «Сердце океана».

Быстро отвернулась, чтобы не передумать и не нырнуть следом за ним, и затерялась в бурлящей толпе, хоть и слышала, как меня звала Ксюша.

В своей каюте наконец собрала вещи, упаковав их в новый чемодан. Вот почему-то ни чемодан, ни платья выбрасывать не хотелось!

В конце концов, отличные платья, а мне еще корпоративы в чем-то вести надо. На несколько лет нарядов хватит.

У стойки ресепшена толпился народ, сдавая ключи и оплачивая счета.

Я наскоро обняла Ксюшу и Сильвию, но им было не до меня — они бурно прощались со своими красавцами-мужчинами.

Телефонами мы обменялись, не потеряемся. Так что я не стала дожидаться финала страстных лобзаний и сошла по трапу на берег, не обернувшись на белоснежный лайнер, где со мной случилось столько… всякого.