— Понял. Это приемлемо, — согласился я, понимая что и так выторговал больше, чем думал. Вложи я всё заработанное как недавно в эксперимент с дробными числами, всё равно не поднял бы и одного. — Сколько могущества у тебя самой и о каком максимуме ты слышала?

— Тридцать два, — ответила она. — А максимум — мне известно число пятьдесят.

— Это чисто боевой параметр?

— Это связь с силой. Я не знаю, какой именно будет связь у тебя. Я уже говорила об этом.

— Сколько потребуется, чтобы перейти на двадцатый?

— А ты дотошный… До двадцати — месяц. До тридцати — сезон. Дальше год…

— Не дотошный. Я просто хочу жить.

— Может, начнём?

Я кивнул. Девушка протянула руки, давая понять, что я должен взяться за них.

— Может быть больно, — предупредила она.

А затем…

С силой сжал зубы и вжался в стул. Чувство было такое, будто я поймал в обе руки раскалённые угли. Накатил жар изнутри — будто пламя выжигало каждую клетку тела. Температура подскочила до предела, который вообще способен испытывать человек.

Впервые в Городе мне было настолько больно.

Я попытался отдёрнуть руки, но ничего не вышло. Рута держала меня за запястья с необычайной силой. Словно меня ухватила каменная статуя или механизм. В глазах девушки отражалось пламя, и никаких эмоций.

Мелькнула предательская мысль, что я сильно облажался, и этот огонь сейчас выжжет мне душу.

Раскалённые светящиеся вены Руты проступили ещё сильнее, а из ладоней будто расплавленный металл полился. Боль исчезла — я вообще перестал чувствовать руки, будто их не было. Но невыносимый жар внутри всё ещё не отпускал.

А затем я всё же не выдержал и заорал во всю глотку…

…

Я проснулся от собственного крика. И первое, что подумал — меня таки прикончили.

Однако это была не моя квартира, в которой я стартовал, а семейный дом, где я и должен был провести эту ночь, мирно посапывая в кровати.

По всему выходило, что именно это я и делал. Просто спал в своей комнате в родительском доме, а не шлялся по ночам в сомнительной компании.

Боли не было.

Посмотрел на руки — ни единой царапины.

Сказал бы, что это всё мне приснилось, но на левой руке нашёлся знакомый цветастый браслет.

Значит, я всё-таки сегодня отдавал долги Анне и брал новые у Руты. Цыганки с нулевой инкарнацией. В некоем тайном месте, куда проникнуть можно только с помощью этого предмета…

Попытка у меня будет только одна. Так что проверять не будем. Сперва нужно собрать столько времени, сколько я ей задолжал. Целых шестнадцать дней… надеюсь, оно того стоило!

Секунд двадцать я тупил, глядя на подозрительный предмет. Затем снял и положил на подушку.

Подошёл к окну и открыл его, чтобы впустить свежий утренний воздух.

На часах было семь. Снаружи было относительно сухо и свежо. Погода не по-осеннему тёплая.

Снизу слышались шаги. Кто-то спешил наверх.

Я насторожился, но зря. Быстро же я отвык от мирной жизни.

На пороге стоял дед, а из-за его спины, с первого этажа шёл запах жарящихся сырников.

— Доброго утра, внук. У тебя ведь сегодня занятия в академии?

— Да… — я с трудом припомнил расписание. — В девять… или десять.

— Умывайся. Успеем сделать зарядку до завтрака.

* * *

Уходить из дома не хотелось. Несмотря на все особенности Города, я едва не заблудился в том уюте, что он порождает. В какой-то момент этим утром я забылся, что происходит вокруг на самом деле, будто я и правда студент-старшекурсник.

Но именно это и придало мне решимости сражаться за этот мир и стать вечным. Вернуть себе всё, что отнял тот другой мир, о котором здесь предпочитают молчать.

Однако чтобы не только выжить, но и получить определённый успех — нужно шевелиться. И не пренебрегать никакими способами стать сильнее и получить больше времени.

Я получил силу, но не умение пользоваться. И если первое получить было сложно — второе лежало почти под рукой и бесплатно.

Ну ладно — не под рукой, а в часе езды отсюда.

По рельсам грохотал трамвай. Я ехал с той же полной химии сумкой — на всякий случай. За спиной болталась ещё одна — взял дома свой старый зелёный рюкзак, совершенно не подходивший к плащу, ну да и хрен с ним.