От первого — обилие высушенных растений, развешанных на стенах, старинные пузырьки с непонятным содержимым, непонятно как растущие почти без света растения и в целом мистическая атмосфера.

От второго — высота потолков и антураж века так девятнадцатого, суровые портреты, чёрно-белое фото в рамке и деревянные лестницы прямо по курсу от двери.

От третьего — обилие ящиков, советской утвари, банки с консервацией, забитая одеждой открытая вешалка и в целом атмосфера намекала на то, что у этого дома очень богатая история.

Я пошёл следом и оказался на уютной, хотя и слегка захламлённой кухне. Старая газовая плита, холодильник «Саратов», столы с облупившейся краской. На столе красный плакат с… это что, Брежнев?

Вдалеке раковина, над которой располагался куда более современный бойлер с подходившими к нему окрашенными грубой потемневшей краской трубами. Над головой же, под высоким потолком где-то трёх с половиной метров, были натянуты верёвки с висящими на них полотенцах и прихваченными деревянными прищепками вязанками трав.

За столом сидела девушка со светло-русыми распущенными волосами. В свете горящей за её спиной настольной лампы они казались будто налитыми золотом, смешанным с осенней грустью.

Девушка подняла милое лицо, отрываясь от книги, которую сжимала в руках. Взгляд её чистых лазурных глаз пробежался по Анне и остановился на мне.

— Привет, странник городских троп, — мягко улыбнулась она. — Зачем ты здесь?

— Все вопросы к ней, — я кивнул в сторону Анны.

— Как там Рута? Что-то удалось сделать?

— Я всего лишь рассказала ей сказку, — пожала плечами девушка. — Ты — её результат?

Она снова перевела взгляд на меня.

— Пока что я сам не знаю, о чём речь, — пожал я плечами.

— Знаю, — кивнула она после короткой паузы.

— Кому и как я могу помочь?

— Помочь? Да, наверное, так тоже можно сказать. История сама находит элементы мозаики. Я лишь их проводник. Героем этой истории можешь быть ты, идущий за полярной звездой.

— Си, давай сегодня без туманных пророчеств. Я нашла прецедент.

— Подожди одиннадцать минут, — сказала девушка. — И угощай гостя липовым чаем с вереском, ромашкой и мятой.

— Значит, ждём, — пояснила Анна ещё раз для меня.

Затем она решительно прошла мимо девушки. Глаза странной красавицы снова вернулись к книге и быстро забегали по строчкам. Моя спутница открыла старые створки шкафчика, прикрученного на границе её доступа.

На полке оказался советский фарфоровый чайный сервиз. С большими белыми кругами на красном фоне. Вот только достать его она уже не могла.

Аня потянулась к нему, привстала на носочки, открывая великолепный вид на джинсовые серые шорты с заниженной талией.

До нужного места ей не хватало каких-то пары сантиметров, но тем не менее, они были для неё непреодолимы. Смирившись с этим, она обернулась на кухню и зацепилась взглядом за небольшой табурет.

Но я оказался быстрее — и подошёл к ней, помогая снять с полки две чашки. Аня благодарно кивнула, забрала свою и добавила:

— Спасибо. Возьми ещё мёд. Ждать, значит ждать.

Мёд нашёлся на полке ещё выше. Здесь уже у меня возник вопрос, на кого рассчитывали те, кто прибивал их так высоко от пола.

— Акация. Который прозрачный, — добавила Анна.

Пришлось уже мне подняться на носки, но роста всё же хватило.

Затем, уже оборачиваясь, поймал белый луч из-за плотно прикрытого тяжёлыми красными занавесками окна. Из любопытства чуть отодвинул и замер с удивлением глядя на зимнее утро в заснеженном саду.

Сейчас не может быть ни того, ни другого.

Посмотрел на Анну. Та уже открыла маленький кран самовара и разливала по чашкам травяной чай.

Я поставил пол литровую банку мёда перед ней. Та сразу открыла и положила одну ложку себе и посмотрела на меня. Я кивнул.

Светловолосая с шумом перелистнула страницу.

«Легенда о зимнем Волке»

Послышался вой и цоканье лап по паркету.

Я нервно обернулся ко входу, готовясь встретить какую-то хтонь, но это оказался всего лишь светло-рыжий длинношерстный пёс. Бросив на нас с Анной заинтересованный и будто человеческий, пронзительный взгляд, он прошёл мимо.