Заслушавшись пением, я едва не пропустил момент, когда вороны решили облететь меня со спины и отомстить за то, что я их согнал.

Следующая астральная плеть успела вовремя, сбив сразу несколько тел мне под ноги. Ещё один сумел увернуться и пролетел рядом с лицом, едва не врезавшись клювом в глаз.

Обошлось. Я развернулся и махнул зажатой в руке стальной арматуриной. Не помню, в какой момент я вообще её выхватил, но работала она не хуже магии изнанки.

Затем снова короткая пауза, в которой я наслаждался пением. Все звуки будто исчезли. Заподозрив это, я постучал тонфу по стволу дерева и ничего не услышал. Красивая и в то же время жуткая песня подходила к кульминации. Двоящийся голос продолжал исполнять ритуальную песню, от которой волосы становились дыбом.

Это сочетание прекрасного с жутким закончилось, сменившись жутью кромешной. Голос Марты снова утонул в шелесте крыльев. Чернота, до этого зависшая над нами будто туча, начала обрушиваться на землю.

Будто дождь из сотен тысяч вороньих тел.

Во рту встало давящее чувство, что происходит что-то ужасное. Непоправимое, что навсегда разделит жизнь на «до» и «после». Так же я себя чувствовал, когда впервые осознал, что потерял то, что терять нельзя было ни при каких обстоятельствах. Людей, без которых жизнь начинает терять свой смысл.

В последний момент я прикрыл левой рукой глаза, чтобы ни одна птица не лишила меня зрения. А правой — нашарил деревянную рукоять.

Щелчок, и между мной и потоком птиц раскрылся зонт.

По идее, защититься им от ворон, как щитом, было невозможно. Птицы должны были легко пробивать на лету его клювами, однако это работало.

И как только я это осознал, понял что никаких ворон рядом нет.

Более того, я почему-то сижу в луже, держа перед собой раскрытый зонт так, будто дождь идёт не с неба, а сбоку.

Надо мной ярко светило солнце. Дождь подходил к концу.

Закрыл зонт.

Отдышался. Медленный вдох-выдох.

И чё это только что сейчас было? Это точно не сороковое эхо?

Посмотрел на старый зонт на предмет чего-то необычного. Снова открыл и закрыл.

Не сработало?

Похоже на то.

Не хватило могущества?

Впрочем, я ведь должен был заключать контракты с духами или что-то вроде того. А я вообще ничего такого не видел. Отбивался от долбаных ворон.

Ладно, чёрт с ним. Лучше расспросить Марту, какой путь развития в магии мне лучше выбрать, и какие они вообще бывают.

По пути к выходу из кладбища я повстречался с готессой.

Вид у неё был… потрёпанный и будто нетрезвый. Девушка шаталась и хваталась за надгробные камни, чтобы не упасть. Идеально уложенные волосы были растрёпаны, а одежда порвана.

— А-а, Полярис. Не сбежал… — сорванным голосом заметила она. — Значит, решимость больше, чем страх.

— А чего мне бояться? Я знаю, что это наведённое состояние и галлюцинации.

— Цепляешься за рационализм? — криво усмехнулась Марта. — Такой свежий и неиспорченный ложной надеждой этого мира.

— Прозвучало как-то не очень. И почему ложной? Ты ведь вернула тех, кого любила?

— Да… и продолжаю платить по счетам.

— Твой ритуал так тяжело тебе дался… Может, нужна помощь?

— Мне? Нет… я сама могу себе помочь. Мы всё ещё делаем очень важное дело, Полярис. Лучше думай об этом. Помоги этому городу. Михаил бы не стал просить о таком без нужды.

— Что такое эта мёртвая магия?

— Помнишь то тёмное божество, имя которого нельзя называть? Это часть её силы.

— Ты говорила, на этом уровне эхо её нет.

— Теперь есть. Город идеально подходит для этой силы. Здесь слишком много боли прячется на сердце у каждого. Знаешь, что объединяет всех пробуждённых?

— Ну?

— Жажда жить. Все, кто имел на старте третий уровень инкарнации, как ты и я, страстно хотят жить той жизнью, которую у них отобрали. Каждый из пробуждённых имеет на душе сильное чувство сожаления и желания всё вернуть.

— Даже неспящие?

Готесса задумалась.

— Технически должны, если они пробуждённые. Но если их вербуют из нпс, то может, и нет. Вот для них мир пробуждённых тот ещё ад.

Девушка дошла до меня — передвигалась она медленно и через силу. Затем вдруг оступилась, но я оказался рядом и успел поймать её.

— Жажда жить! — повторила она, хватаясь мне за шею и оставляя поцелуй на щеке. Затем мы на пару очень долгих секунд застыли друг перед другом. И в конце третьей секунды она вдруг резко дёрнулась и со всей силы ударила кулаком по одному из надгробий.

Нет, суперсилы ей не отсыпали, и на неподвижном камне остался кровавый след.

— Хик… Та-ак, тихо. Марта-Августа. Не забывайте дышать, — выдавила она из себя, присев на землю.