Когда автобус тронулся, я мельком посмотрела за окно. Городские дома сменились пустыми полями и лесами. Солнце медленно поднималось, освещая всё вокруг мягким светом. Пейзаж постепенно менялся: сначала редкие домики, потом зелёные холмы и густые леса. Я даже позволила себе на мгновение отвлечься и полюбоваться видами — этот уголок природы был настолько далёк от суеты и давления, с которыми я сталкиваюсь каждый день.

Ко мне подсела какая-то девушка с короткими светлыми волосами, и я сразу почувствовала, что она хочет заговорить. Так и вышло:

— Я тебя не видела раньше. Ты новенькая да? Уже была на раскопках? — спросила она, словно проверяя, насколько я опытна.

Я нехотя сняла наушник и ответила, пожав плечами:

— Новенькая. Нет. На раскопках ни разу не была.

— А зовут тебя как? — не прекращала интересоваться она.

— Рейра, — ответила спокойно и подметила, как девушка моментально изменилась в лице.

Она кивнула, и мы замолчали. На этом наш диалог, к счастью, завершился, и я снова погрузилась в своё размышление. Было очевидно, что никто не хочет идти со мной на близкий контакт. Боялись того, что Эльза за подобное их также смешает с землей.

Дорога становилась всё извилистей, деревья плотнее, и вскоре автобус свернул на узкую просёлочную дорогу, окружённую густым лесом. Мы уже почти приехали.

Когда автобус остановился, я первой выскочила наружу, вдохнув свежий и холодный воздух. Место выглядело необычно: заросшие деревьями руины, старые каменные строения, покрытые мхом, остатки древних зданий, которые когда-то, возможно, были частью чего-то великого. Группа студентов начала собираться, доставая вещи и получая указания от преподавателей.

Я собралась присоединиться к общей суете, но вдруг краем глаза заметила знакомую фигуру у второго автобуса. Сердце пропустило удар. Аш.

Он стоял, скрестив руки и внимательно осматривая окружающее пространство. Я замерла. Я была почти уверена, что он ни за что не поедет в эту поездку. Но он был здесь.

Аш тоже заметил меня. Он обернулся, и наши взгляды встретились.

Не дожидаясь, пока он сам подойдет или, как обычно, решит проигнорировать меня, я направилась прямо к нему. Как раз пользуясь тем, что пока студенты забирали сумки из багажного отсека, рядом с братом никого не было. Подходя, я заметила его холодное выражение лица. Аш был неподвижен, словно камень, и эта его непоколебимая холодность всегда заставляла меня чувствовать себя не в своей тарелке.

— Ответили с ассоциации? — спросила я, стараясь держаться нейтрально, хотя внутри все горело от желания понять, почему Аш решил почтить всех своим присутствием. Тем более, я не могла отрицать того, что переживала за него и сейчас, внимательно всматриваясь в лицо брата, видела, что его лицо было еще более посеревшим.

Он бросил на меня короткий взгляд, а потом отвернулся.

— Нет, — ответил брат с той же ледяной спокойной интонацией, что всегда. — Просили подождать несколько дней. Заявка в рассмотрении.

Я замерла, чувствуя, как мои нервы постепенно накаляются. Это его равнодушие, которое всегда стояло между нами, действовало мне на нервы.

Я начала замечать, как окружающие наблюдают за нами. Судя по всему, всем было интересно посмотреть на то, как мы общаемся между собой, ведь сенсация о нашем родстве отгремела по всему колледжу. Я даже не знала, что может быть вот так.

— А как ты себя чувствуешь? — спросила, поправляя воротник свитера и бросая взгляд на запястье Аша. На нем все еще был напульсник, но создавалось ощущение, что метка немного разрослась, так как из-под ткани уже выглядывала линия.

Аш спокойно посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло что-то острое, будто он специально подбирал слова, чтобы ударить больнее.

— А что такое? Переживаешь обо мне? — произнес он, сделав полшага ближе.

Я почувствовала, как напряжение между нами нарастает. Его жесткость, эта манера говорить так, будто у меня вообще нет права голоса, всегда выводили меня из себя.

— Конечно. Ты же мой старший брат, — ответила, поджав губы. Как показала практика, пытаться оставаться с Ашем семьей, очень трудно, но я все же вновь старалась это делать. Как-никак, но, насколько бы он не являлся ублюдком, всю жизнь мы прожили рядом друг с другом.

Аш усмехнулся, но это была не улыбка, а холодный, насмешливый жест, словно мои слова для него были ничем иным, как пустым звуком.

— Может, ты просто возьмешь и свались? — сказал он так, будто вообще делал одолжение, разговаривая сейчас со мной. — Если так сильно переживаешь, избавь меня от такой придурошной сестры, как ты.

— Тебе так нравится меня оскорблять? — я стиснула зубы.

— И в каком месте это оскорбление? — лениво спросил Аш. — То, что ты придурошная это констатация факта.