Я же говорю, придурок. Его, впрочем, мое мнение не интересовало. Напоследок сказал, чтоб как надумаю, быстрей приходил. А то он в строяк уезжает. И скрылся.

Я затушил сигарету, взял стакан и чайник, и пошел обратно в комнату. Как то это черезчур, видеть давно забытых людей.

А что касается всех этих КУГИ, ментовок и налоговых -нет. К шестидесяти, человек уже знает, что ему нравится, а что нет. И мне не нравится работать в госструктурах.

Так что пойду в частный бизнес. Без вариантов.

*- реальный случай ранней весной 88го. До сих пор помню свое окуение, когда разглядел желтые накладки и вороненый металл. Я думал там какой обрез, охотничьего ружья.

**- расхожая цитата из сериала «Вечный Зов»

Вернувшись в комнату, я уселся на койку, и подтащил к себе стул. Поставил на него горячий стакан, подул на пальцы. Увидел за стулом, у стены, лежат белая футболка, и красная клетчатая рубаха. Футболка была, конечно, не ослепительная. Но и грязной не выглядела. Натянул на себя, а то и вправду…

Глубже, под койкой, обнаружились кроссовки Adidas, и большая сумка фирмы Luhta. Яркая, черно-серебристая, с канареечной липучкой ручек. Не стал ее открывать. Там лежит мое барахло, документы, и все деньги. И вообще, шок уже прошел, вроде бы, все вспоминалось легко.

Я вспомнил, что на дне сумки, под одеждой, лежит картонная папка со всеми моими документами. Паспорт, с открепительным талоном, военный билет, права, диплом с выпиской, медицинские справки, трудовая книжка и прочее. Под твердым дном сумки — конверт. В нем сто пятьдесят долларов мелкими купюрами, и тысяча рублей сотками. В боковом кармане сумки лежит початый блок Marlboro.

Похлопал по карманам. В заднем кармане джинсов — семнадцать рублей, трешками и рублями. В другом кармане — единый проездной, что в Питере называют «карточка».

Хмыкнул, вспомнив, что еще года три-четыре назад это все было признаком крутой фарцы. Но сейчас — банальный набор любого, кто захочет это все иметь. Вокруг городских рынков возникли стихийные толкучки. Городские комиссионки и обычные магазины, ломятся от импортных шмоток и товаров. По конским ценам, понятно. Пачка того же фирменного Marlboro сейчас стоит двадцать пять рублей. Кишеневское, я купил у Майера, по пятерке за пачку.

Чай, по виду, уже заварился, и я, потрогав стакан, шумно втянул в себя почти половину. Подумал, что чувствую себя вполне сносно. Но тут в соседней комнате раздался шум, скрип пружин, какая то возня.

Потом мне себя явила Ирка Захарова. Уроженка Тюмени, сейчас-пятикурсница, в прошлом гимнастка-перворазрядница, рок-фанатка, и просто очень хороший человек.

Ирина Захарова — была моей подружкой, когда я учился на четвёртом курсе. В смысле — girlfriend. А потом, по весне, на время фестиваля ленинградского рок-клуба, в нашей новой общаге поселилась очень известная и модная сибирская группа. И Захарова не устояла.

Как помниться, на четвертом курсе, мой сосед по комнате, решил жениться. В ожидании свободной комнаты на семейном этаже, он с подругой снял комнату где то в Купчино. Так общажная комната оказалась в моем полном распоряжении.

В этих условиях, у меня не могло не появится девушки. Девушки всегда возникают как бы из неоткуда на свободной жилплощади. Вот та Ирка и нарисовалась. Я с этим был готов мириться. Она ничего такая. Заодно подтвердились слухи, что Лукин водится только с клевыми телками.

Но появление вслед за девушкой еще и какого то бас- гитариста, меня категорически не устроило. В вопросах секса я не консерватор, и не чужд экспериментов. Однако делить подружку с целой рок-группой, был не готов.

Много позже, читая о похождениях моих любимых Led Zeppelin, я узнал о «группис», девушках- фанатках, всегда готовых помочь звездам с сексом. Читая комментарии-высказывания, дескать в СССР такого непотребства не было — искренне веселился.

Потому что Захарова- живое опровержение. Я тогда впервые столкнулся с женским поп –фанатизмом. Который заключался в том, что ИДОЛ-это все, а все остальные не стоят упоминания.

В общем, кроме постоянного партнера — басиста, она снисходила и к гитаристу, и к барабанщику. Сам идол, недавно женившись, переспал с ней много позже. Лет через пять.

Мне было и обидно, и смешно. Я впервые тогда с таким столкнулся. А полностью разосраться с ней, нам помешало то, что я с музыкантами подружился. Они симпатичные ребята. Мы выпивали, и даже джеманули с гитаристом. У меня была дорогая электрогитара, я отучился три класса музыкальной школы по классу гитары. Всерьез увлекался блюзом. Я для парней был — свой.