8 августа 1991 г, в четверг, у входа в МНКЦ, я запарковал микроавтобус Авиа21, принадлежащий мне лично, то есть моему АОЗТ.

Тридцать Третий Автокомбинат — во Втором Силикатном проезде, недалеко от метро «Полежаевская». Там огромная территория занята сразу несколькими автопредприятиями. Автобусный парк, строительные плитовозы, продуктовозы, спецтехника ассенизаторов, и вообще водоканала.

Памятное совещание в начале переговоров, когда парторг заявил что не допустит, и пресечет махинации, продолжилось матерным переругиванием руководства комбината.

Из него я понял, что директору комбината, по каким то причинам, нужно срочно сбросить чешские машины, и заменить их новыми УАЗми. Да и средства, на новую покупку…

На время замены подвижного состава, к обслуживанию школ, детских садов, больниц и пансионатов, подключатся другие комбинаты.

— Ты, Иван Васильевич, радуйся, бля, что сейчас каникулы. — орал на парторга директор — мы сейчас все школы перевозками — хер закроем. После первого сентября, на себе продукты детишкам таскать будешь, или на своей, бля, принципиальности?! Нет бы радоваться, что нашелся покупатель на всю колонну, знай херню городишь…

В общем, парторг ушел, хлопнув дверью, к удовлетворению остальных. Дальше пошел нормальный разговор.

Потом, в течение недели мы все вопросы решили. Основной нюанс, я покупаю пятьдесят машин. Тринадцать из которых не ездят. А семь, из этих тринадцати, по сути уже и не существуют. То есть, присутствуют лишь на бумаге.

Так и получилось, что АОЗТ «МБ» покупает у комбината пятьдесят микроавтобусов по остаточной стоимости. За четыреста тридцать пять тысяч рублей. Отдельно продаются все расходники, со складов комбината.

Николай Иванович Точилкин, заместитель Председателя У-го ОблИсполкома, на совещании в МНКЦ, устроенном Лехой, честно сказал, что на закупки этой техники, исполком не сможет выделить больше, чем полтора миллиона. Я заявил, что постараюсь уложиться. Приятным было то, что Леха дал мне понять, — расчеты лично с Точилкиным, не мой вопрос. Тут же подмахнули договор, без фиксации суммы, с отсылкой к доп. соглашениям, и Точилкин увез его к себе, сказав что будет ждать счет.

Дальше настала тоска, что сопровождает любую среднюю сделку на много позиций. Документы, документы, и снова документы. Со стороны комбината мне выделили двоих человек, зама главного механика, и женщину из техотдела.

Павел, зам механика, и просветил меня о сути возможных проблем. Уход с комбината чешской техники не по нраву прежде всего водителям. Хорошая, крепкая машина. Вопросы запчастей, многие еще не осознали. Большинство водил, имеют налаженный левак, по дачам и окрестным городам. УАЗики в этом смысле похуже. Тут и парторг подключился с идеей постепенной замены, и вообще, он давно на место директора комбината облизывается. До партийной карьеры работал здесь же начальником планового отдела.

Авральная продажа техники — из за нарастающих проблем обслуживания. Специалистам очевидно, что через пару лет все это встанет. Основные проблемы — с топливной системой, машины нашу солярку плохо переносят.

Ну и просветил, какой у них ко мне интерес, со стороны руководства.

Потом меня избили. Честно говоря, я ожидал чего то более изящного. А меня отмудохали монтировкой и ногами.

Под вечер понедельника, я слонялся в колонне Авиашек, сверял номера двигателей и рам снятых с эксплуатации машин. Заодно изучал подвижной состав на предмет укомплектованности, и прикидывал про охрану. Думал, что как от нас пройдет оплата, с машин начнут тащить все, что не приколочено.

Их было трое, в спецовках и говнодавах, видимо местные слесаря. И шансов у меня не было. Руки были заняты бумагами, портфелем, а меня без слов саданули пару раз монтировкой по ребрам. Упавшего, попинали ногами, разбив нос. Посоветовали убираться, и навсегда забыть про тридцать третий комбинат. И, не особенно торопясь, скрылись.

В травмпункте, что на улице Маршала Новикова, я узнал, что трещины в ребре нет. Сильный ушиб.

Едучи в тачке на Электрозаводскую, я злился. Мог бы предположить то. Но доброжелательный двадцать первый век, никак не отвыкается. Успокаивал себя тем, что это, видимо, такая инициация в бизнес, которой не избежать.

Причем сейчас, со мной поступили достаточно гуманно. В прошлой жизни, меня крепко отмудохала солнцевская братва. Был у них там такой, Дурень…вот тогда, трещина в ребре была, и вывих левой руки.

Тогда, сообразив, что избивают меня задаром, не было у меня никаких денег, солнцевские меня не грохнули, хотя вроде к этому шло. А задумались, что меня удивило. Задаром вешать на себя мокруху им показалось не камильфо. А брать с меня тогда было, совершенно нечего. И мы, в общем, договорились. С кем мне только не довелось партнерствовать!

В конторе, я нарвался но сочувственное оханье Олечки Резнюк. Она увидела, и вполне оценила разбитый нос, синяк под глазом, и грязные футболку с рубашкой. Но я строго на нее шикнул, типа все потом. Прошел к себе за стол, и принялся дозваниваться в У-ск.