Ну и что, что я по утрам могу членом сваи забивать, если жизнь вокруг такая нелепая? От позабытой неустроенности, неопрятности, и обычного сейчас бытового хамства, до банального непонимания возраста встречных женщин. Мало того, дамы сейчас как то не сильно грузятся эпиляцией ног, и по летнему времени это доставляет.

А еще эта странная мода, когда человек, одевший одну единственную фирменную вещь, чувствует себя иконой стиля. И не важно, что он надел. Кроссовки, бейсболку или джинсы с ботинками скороход…

Как я увидел, общежитие НИИ занимает подъезд жилого дома на улице Маршала Федоренко. Прямо напротив автобусной остановки. Но комендант того общежития, пригласила меня к себе домой, в соседнее здание.

Марина Игоревна оказалась изящной и ухоженной женщиной чуть за тридцать. Занимает двухкомнантную квартиру, обставленную по этим временам не без изыска. Я заметил в гостиной приличный письменный стол у окна, дорогую стенку, видеодвойку Sony. Беседовали мы, разместившись в креслах у журнального столика. От кофе я отказался.

Полистав мой паспорт, комендант сообщила, что оформит все за три дня и двести долларов. Мне стала ясна щедрость Ряженова, а так же источник ухоженности и достатка в квартире этой тетки. По нынешним временам она попросила шесть тысяч рублей. Если не больше.

Вздохнув, выложил двести баксов.

— Что ты, Саша -укорила Марина Игоренва — вот отдам паспорт, тогда и рассчитаешься.

— Лучше вперед. Мало ли, в следующий раз буду не приденьгах –ответил я, и собрался откланяться. Но комендантша огорошила:

— Я сегодня выходной, сижу тут одна, дочка у родителей в деревне. Не хочешь выпить, Саша? — ее взгляд не оставлял сомнений.

— Не время, товарищ — строго заявил я своему дружку в штанах, ощутившему прилив сил.

— Давайте, Марина Игоревна в четверг? Я за паспортом приду не как сейчас, а с тортом и шампанским. А то мне неудобно. Да и дел много. Разве что, вы разрешите мне позвонить?

Главный Инженер комбината, моему звонку обрадовался. Сказал, что сам собирался меня искать, потому что Алексей Анатольевич еще на прошлой неделе предупредил, что я буду звонить. В час дня, у директора совещание по моему вопросу, ты успеешь, Александр Сергеевич?

Заверил что бегу, и пошел на вход. Комендантша, прощаясь, томно посмотрела мне в глаза и задержала руку, в ожидании поцелуя. Но я изобразил тупого и ссыпался по лестнице, не дожидаясь лифта. Потому что, после лобзанья рук, мог не сдержаться. Могучее либидо, это одни проблемы…

Директора комбината зовут Алексашин Константин Александрович. Энергичный мужик, без барственной номенклатурности, и скрытой брезгливости к собеседнику. Совещание он собрал солидное.

В большом кабинете, с видом на территорию комбината, собрались главный инженер, главный механик, зам директора, парторг предприятия и, почему то, профорг.

Явление меня, в сопровождении вахтера с проходной, было встречено с какой-то досадой. И я раздраженно подумал, что нужно плюнуть на понты, и выбить из Вовы Ильина оплату понесенных расходов. Без унылого костюма сейчас — никуда. Потому что главный механик, даже уточнил у меня, тот ли я человек, что прибыл на переговоры о покупке пятидесяти авто. Джинсы, с клетчатой рубахой на выпуск, внушали части публики сомнения в серьезности прибывшего бизнесмена.

Но я не стал нервничать, а в двух словах представился, продемонстрировал оформленную доверенность, и заверил, что имею все полномочия и финансовые ресурсы.

Директор коротко проинформировал, что предприятие кровно заинтересовано в скорейшей сделке. Но развить мысль не успел. Заговорил парторг. Ражый, мордатый дядя, в хорошем костюме, и белой рубахе с галстуком. Брезгливо оглядев меня, он перебил директора:

— Что-бы не тратить время, я ставлю вас в известность товарищи. В партийную организацию треста, и Ворошиловский райком партии, мной сделан запрос об отношении к такого рода спекуляциям, и к руководству, что их устраивает. До решения руководящих органов, предлагаю это все прекратить. Потому что никакой продажи техники, я не допущу.

*- в СССР нахождение в номере гостиницы ночью не женатых мужчины и женщины, было запрещено.И за этим тщательно следили. Безусловно, как все советские дурацкие правила, и это правило обходили сплошь и рядом. Сплошь и рядом — за деньги персоналу гостиницы. Но, попавшись, все могли поиметь серьезные неприятности. Наиболее ярко это описано в мемуарах Марины Влади, что снимая номер Метрополя,толком уединиться с Высоцким могла лишь а купе СВ, междугородних поездов. Как правило Москва- Питер.