Так что спустя пару часов и минус пятьсот долларов, включая пару рубашек и галстуков, я наруливал мрачно размышляя, что с такими нарядами, мне теперь только в большой бизнес. Не баб же обольщать, на радость Буслову с Андроновым. Им обоим повезло, как не крути. Боря вовремя, пока нет детей, разводится. А Серегино отношение к жене, у меня вызывает завистливое уважение. Он с ней носится как с писаной торбой, даже не глядя на других девиц.

А я- скептичен. Женщины, считаю я- это прекрасно. Правда, они сплошь и рядом спят не с теми кто их любит.

*- в качестве прообраза именно офиса, в этом тексте, взята совершенно реальная контора сравнительно небольшого коммерческого предприятия. Расположена на первом этаже жилого дома, в тихом московском переулке. К концу девяностых, это предприятие (его владельцы) стало владельцем неслабого пакета акций одного из крупнейших Российских НПЗ( и не только). Сам офис (и предприятие) существует до сих пор(2024 г.). Разве что, хозяева перебрались в более солидное место.

Так вот, за все «лихие девяностые», у них ни разу не было проблем с оргпреступностью. Больше того, директор той фирмы мне жаловался, что ресторан по соседству, регулярно то взрывают, то обстреливают. Ставят крышу. Никакого, Андрюха, покоя! Пообедать негде.

Это к тому, что сейчас куча народа оргазмирует, со словами: «да в нефтяном бизнесе были такие разборки, столько трупов… что ты знаешь!». Знаю. Сам видел, и это не единичный случай, если чо — тихая контора, бумажки со стола на стол, и серьезные финансовые потоки. Которые, все эти солнцевские с ореховскими, в упор не видели. А когда сообразили что к чему, было поздно. Отжать по умному оформленный актив не поможет ни вооруженная бригада, ни танковая дивизия, ни сам собственник, подвешенный на крюке в подвале. Только суд(как правило и не российский).Или государство(но, как все видели, даже там выходит не очень, мягкоговоря). И, как я достоверно знаю, в конце концов, даже солнцевские с измайловскими судились по спорным вопросам.

Ну, все мои тексты, в той или иной мере, о том, что реальность у нас в стране постоянно подменяют мифами. (авт.)

Я со своими рассуждениями накаркал. В понедельник с утра на нас случился наезд. Все было совершенно как обычно. Я приехал, похвалил Олечкин внешний вид, намешал нам с Серегой кофе, и уселся за свой стол. Серега сообщил, что руководство, в лице Лехи, уже в трудах, и вскоре намерено нас вызвать.

В ожидании когда вождь соизволит уделить нам внимание, трепались о разном. Серега жаловался на скуку. Мол жена в отъезде, а без нее куда то ходить и не охота. Я тоже жаловался на трудности жизни, в частности, на то, что вчера, на Горбушке, купил автомагнитолу Урал. Чудо отечественной электроники. Заодно с явно крадеными колонками Шарп. И теперь должен буду раскурочить свой замечательный микроавтобус, дабы это установить, и слушать модную и стильную музыку, типа Ласкового Мая и Богдана Титомира. Приобрел заодно кассету. Вот — с одной стороны Май, с другой Титомир. Как, Серега, думаешь — я выдержу целый час этого? Обсудить изысканность обратной каденции в песне ' Белые Розы' мы не успели.

Сквозь две двери, из рекреации, до нас долетел крик Ольги Резнюк. Но даже дернуться не вышло. Открылась дверь, и, пригнувшись о притолоку, в наш кабинет зашел огромный кавказец в кожаной куртке. Глядя на него, я мгновенно испытал сильнейшее раздражение. Заговорив, этот кавказец его только углубил:

— Встали, выходим — приказал он.

Гм. Чеченец. Их выговор, когда они почти незаметно заменяют в словах ' а' на «ы» — ни с чем не спутаешь. Но мне было совершенно плевать. Я и драться никогда не боялся, да и мы — в своем офисе, еще и вдвоем. Поэтому просто ответил ему:

— Пошел на х@й. И дверь закрой.

И мгновенно получил по лицу. Венский стул с помойки, что мы с Серегой нашли, подо мной развалился. Я оказался на полу, чувствуя, как звенит голова, и как из носа течет кровь. С трудом вставая, даже подумал, что есть пара хороших новостей. Первая, — никому нет дела, что я не успел среагировать. А вторая — никто не узнает о том что я, пару мгновений, хотел прикинуться вырубленным. Мелькнула у меня мыслишка, перележать это дело в сторонке.

Утвердившись на ногах, держась за свой стол, я сориентировался и повернул голову на звуки битвы. За спиной у меня Серега и горец, как на макиваре, отрабатывали и блокировали друг другу удары, совершенно не обращая на меня внимания. И я понял, что пора.

Тяжеленная литая пепельница, тоже подобранная на помойке, со всего маху моей руки, прилетела горцу в затылок. И раскололась надвое, без видимых последствий для кавказца!!! Разве что окурки и пепел запорошили его спину…* А он, не обращая на меня внимания, все же достал Серегу в живот. Серега, согнувшись, отвалился на свой стол. И горец повернулся ко мне. Я присел, нашарив на полу ножку разваленного стула, решив, что так есть хоть какой-то шанс. И даже ткнул той палкой противника в лицо. Он лицо живо отдернул от удара, и тут его висок встретился с пишущей машинкой. Которой, со всего богатырского замаха, Серега его приласкал, схватив ее со своего стола. А когда кавказец начал падать на пол- добавил еще. Потом Серега отбросил ту машинку в сторону, присел над горцем, лежащим лицом вниз, и сказал мне:

— Ну-ка, помоги. Давай перевернем.

Мы, кряхтя, и забрызгивая его куртку кровью из моего носа, чувака перевернули. Серега вжикнул молнией его куртки, и я слегка прикуел. На поясном ремне джинсов кавказца висела открытая кобура. Из нее торчала рукоятка пистолета, похоже- Макарова.

— Хера себе! — сказал я. Нос не дышал от слова абсолютно, поэтому получился какой то едва понятный даже мне текст –он мент что ли?

— Ты, что не видел? — Покосился на меня Буслов — а я уж подумал- молодец Саня, дал мне собраться.