Маришка кивнула и тихонько выскочила из кухни. Я сделал знак своим людям, и они затаились по углам в ожидании. Вскоре послышались легкие шаги, и служанка вернулась на кухню вместе со своей госпожой. Мое сердце забилось быстрее при виде Иржины, но я взял себя в руки, начав рассказывать ей о том, зачем пришел, не скрывая и наших подозрений о заговоре, во главе которого, предположительно, стояла ее родная тетя.

— А теперь расскажите мне все, что знаете по этому делу, баронесса. Не в ваших интересах утаивать что-либо в сложившихся обстоятельствах, — сказал я, соблюдая показную вежливость при людях и стараясь сохранить спокойствие. А капитан Кравиц достал блокнот и карандаш, чтобы записывать показания.

Иржина не отпиралась, а начала излагать интересные подробности. Она рассказала о тайных встречах, которые регулярно проводила ее тетя с группой недовольных аристократов. Их объединяла ненависть к графу Йозефу и к барону Томашу, которые, по их мнению, незаконно заполучили власть в свои руки. Они планировали совершить двойное убийство в ночь на 10 января, когда граф и барон собирались на бал в честь дня города.

— Я слышала, что доктор Збышек уже подготовил яд, а глава нотариусов обещал подослать наемного убийцу, который этот яд подложит в еду.

Я почувствовал, как холодный пот покрыл мою спину.

— Что же вы сразу не предупредили меня или кого-то еще из Военного Совета? — сказал я.

Но, Иржина покачала головой:

— Я опасалась мести со стороны тети. Я же теперь полностью от нее завишу, находясь здесь в положении нищей приживалки. Я не говорила вам, князь, но закладные на мой замок Гельф находятся именно у моей тети. Она разорила меня, давая сначала в долг деньги. А потом, как только я не смогла эти деньги вернуть, она отобрала за долги все мое имущество. И тогда, когда я вас друг другу впервые представила, она не просто гостила в моем замке, а занималась тем, что составляла опись всего, что в замке еще оставалось и не было распродано. И только появление французов заставило ее прервать это занятие. Мне же не ловко было сообщать вам о своем бедственном положении, как и о том, что моя тетя настолько погрязла в пороке жадности, что и родную племянницу полностью разорила.

Я был ошеломлен словами Иржины. За все время нашего общения я даже не подумал бы о том, что она, оказывается, находится в очень трудном материальном положении. Внешне молодая вдова всегда держалась с таким достоинством, что казалась дамой весьма состоятельной. А теперь так внезапно выяснилось, что, кроме статуса баронессы, у нее ничего своего уже достаточно давно не осталось, и все ее имущество принадлежит ее жадной тетушке! Глаза Иржины, наполненные тревогой, не оставляли места для сомнений — она говорила вполне искренне.

— Я ни в чем не виновата… Вы должны мне помочь, князь… — произнесла она.

Ее голос дрожал от волнения, а в прекрасных глазах блестели слезинки.

Тут внезапно вмешался капитан Кравиц. Он тоже происходил из местных аристократов и, несмотря на свое невысокое воинское звание, гордо носил титул барона. И сейчас он выглядел весьма раздраженным словами Иржины.

— Вы виноваты уже в том, что не сообщили о планах заговорщиков! Граф Йозеф и барон Томаш — это не просто высокопоставленные лица. Они — опора нашего общества и главные патриоты Великой Моравии! Неужели вы не понимали, баронесса, что, если их убьют, это приведет к ужасному хаосу, и французы ворвутся в Здешов? — выпалил он.

Более того, он тут же распорядился:

— Вынужден сообщить, что с этого момента вы находитесь под арестом, сударыня!

Тут уже пришла моя очередь возмущаться таким наглым нарушением субординации.

— Вы не имеете права отдавать подобные распоряжения через мою голову, капитан! Не забывайте, что я назначен Верховным дознавателем от Военного Совета!

Барон Кравиц не смутился, лишь взглянул на меня и спокойно проговорил:

— Дознание вы провели блестяще. Надо отдать вам должное, князь Андрей, вы распутали этот змеиный клубок очень быстро, чем очень помогли нам. Но, теперь настала наша очередь действовать. И я, как помощник начальника Секретной службы, которая, смею напомнить, подчиняется непосредственно главнокомандующему, а вовсе не вам, обязан арестовать эту женщину. Ее виновность в сокрытии подготовки преступления уже не вызывает сомнений. Более того, она сама не отрицает этого. Вы слышали ее признания, а я записал их. Что же касается степени ее вины и того, насколько она вовлечена в соучастие в заговоре, будет решать суд. Не так ли?

Его слова звучали справедливо. Мне нечего было возразить, как и самой Иржине. Баронесса заплакала. И, в других обстоятельствах я бросился бы ее утешать. Но, не теперь, когда предстояло арестовать Радомилу и остальных участников заговора. Тихо ступая по роскошной мраморной лестнице, мы осторожно поднялись на второй этаж, где располагались личные покои графини. Из-за двери ее кабинета доносились приглушенные звуки разговоров. В ночной тишине, окутавшей особняк, приложив ухо к замочной скважине и прислушавшись, я разобрал обрывки фраз.

Беседовали двое: мужчина и женщина. Мужчина, голос которого я уже где-то слышал, говорил:

— Мы задумали заговор, способный изменить судьбу не только нашего города, но, возможно, всей страны! Император Франц будет отомщен! Нам нужно действовать решительно…

Этот заговорщик выдал себя сам. Но то, что я услышал, произнесенное женским голосом, принадлежавшим, без сомнения, самой графине, и вовсе заставило меня вздрогнуть:

— Пойми, дорогой, никто не должен узнать, что мы — любовники… У нас есть еще одно важное задание от Габсбургов, и этот русский князь Андрей будет следующей целью после графа Йозефа и барона Томаша…