Леопольд сразу уцепился за предложение барона, поскольку очень желал наконец-то выпить. Он и без того продержался уже весь поход, не позволяя себе ничего лишнего, не прикасаясь к алкоголю, понимая, что каждый раз теряет от выпивки голову, что приводит к неожиданным и весьма печальным последствиям. После инцидента в замке Гельф, когда виконта в пьяном виде в очередной раз потянуло на подвиги, он дал себе слово больше не прикасаться к пойлу. Вот только, сейчас он осознавал, что не может уже сдерживаться. Желание выпить снова брало власть над его натурой, поглощая всю его сущность и парализуя волю.

Имелась, конечно, небольшая загвоздка. Виконт знал, что все запасы выпивки князь Андрей передал из обоза под наблюдение баронета Влада Берковского, который, заняв в отряде должность фельдшера, распределял алкоголь исключительно для нужд раненых и больше никому его не выдавал. Впрочем, Леопольд знал, что этот молодой человек, студент медицины, отец которого был каким-то мутным типом, авантюристом, купившим титул баронета в Англии, не особенно щепетилен. Да и сам он выпить не дурак. А потому виконт нашел его возле раненых и, растолкав спящего, огорошил радостной новостью. Правда, реакция баронета оказалась не столь восторженной, как ожидал Леопольд. Продрав глаза, Влад пробормотал с пессимизмом в голосе:

— И что же? Ну победили русские один французский полк. А что дальше? Или это последний полк у Наполеона? Боюсь, что французы все равно найдут и раздавят нас. И праздновать пока нечего.

Виконт сказал ему, желая подбодрить:

— Не раздавят. Уже завтра мы будем под защитой стен моего замка. Чумной монастырь — это последнее препятствие на пути нашего отряда. А Здешов-Козел — это добротная и надежная крепость, которую так и не смогли взять враги во время всех прошлых войн. Так что не вижу причин, чтобы нам не отпраздновать победу прямо сейчас. Тем более, что у вас тут припрятаны пара бочонков с хорошим бренди.

— Так это же для раненых! — воскликнул молодой фельдшер.

— Я думаю, что и для здоровых сгодится, — подмигнул Владу виконт.

— Ну, если только немножко отольем… — протянул баронет.

А в это время мысли о выпивке заметались и в его сознании. С одной стороны, он прекрасно понимал, что князь Андрей не одобрит подобного. Но, с другой стороны, Влад ничего не мог с собой поделать. Соблазн оказался слишком велик. А виконт Леопольд выступал в роли искусителя. Конечно, Влад помнил, что в прошлый раз, когда они вместе напились в замке у пани Иржины, ничем хорошим это не закончилось. Воспоминание о преступлении, совершенном в пьяном виде совместно с виконтом, жгло душу, словно раскаленный уголь, но сделать с собой Влад ничего не мог, замечая, как слабеет воля, стоит только подумать о том, чтобы снова приложиться к выпивке.

Как только баронет сдался, выделив для предстоящего празднования половину бочонка бренди, предназначенного на нужды раненых, виконт Леопольд пошел звать на ужин баронессу и ее родственниц. Беженки расположились в глубине каменоломни. Солдаты расставили палатки для них в дальнем зале за водопадом. Перед палатками горели костры, возле которых все время дежурили по очереди служанки и слуги, вывезенные из Гельфа, постоянно поддерживая пламя, согревающее обширное подземное помещение, и охраняя покой своей госпожи. Пожилой Януш, несмотря на позднее время, не спал, сидя у костра и внимательно за всем приглядывая. И Леопольд Моравский попросил его передать хозяйке, что состоялась победа, и по этому поводу все аристократы, то есть барон, баронет и виконт, решили устроить небольшой праздник, на который и приглашают дам.

Эта женщина отвергла его, не оставив ему шансов на близость. Они решили остаться просто друзьями. Но, в сердце виконта до сих пор жила любовь к ней. И в нем бушевала настоящая буря чувств, когда он думал о баронессе — о ее грации, о том, как свет ее улыбки способен осветить даже самые темные уголки его собственной души. Каждый взгляд на нее наполнял сердце Леопольда теплом, но одновременно и невыносимой тоской. Он понимал, что Иржина — воплощение утонченности и величия, а он — всего лишь некрасивый усатый толстяк, чье существование и прагматичный взгляд на вещи не имеют ничего общего с ее возвышенным внутренним миром.

Каждое мгновение, проведенное рядом с баронессой, становилось для виконта настоящей пыткой, но пыткой сладостной. Он видел, как Иржина окружена восхищением князя Андрея, как русский князь оказывает ей знаки внимания. Он даже подозревал, что между ними установились уже самые близкие отношения. Хотя ни князь, ни баронесса этого не афишировали, но, Леопольд чувствовал, что Иржина уже окончательно выбрала другого мужчину. Вот только виконт не находил в себе сил сопротивляться подобному сопернику, решив для себя, что, если Иржина остановила свой выбор на князе Андрее, значит, он более достойный кандидат в ее глазах, чем он сам.

Леопольд ничего не мог поделать с выбором молодой вдовы, которую продолжал любить. И оттого ему хотелось напиться еще больше. И он, конечно, не знал, согласится ли баронесса составить ему компанию в этот вечер. Но, он по-прежнему надеялся, что Иржина все-таки присоединится к их мужскому обществу и празднованию победы, которую, опять же, сделал возможной именно князь Андрей и его русские солдаты. Потому Леопольд Моравский сказал Янушу:

— Передайте баронессе, что князь Андрей одержал славную победу. И мы ждем ее вместе с родственницами к праздничному ужину в нашем штабе.