— Разумеется, — заверил я ее.

Кабинет выглядел точно так же, как вчера, словно хозяин вышел на минуту и вот-вот вернется. Недочитанная газета на столе, пометки на полях отчетов, недопитая чашка кофе. Только перевернутое кресло и темное пятно на ковре напоминали о трагедии, разыгравшейся здесь.

Я быстро осмотрелся. Графин с водой все еще стоял на столе, но, судя по всему, был уже опустошен для анализа. Я подошел к нему и внимательно изучил металлическую крышку.

Почти незаметная царапина на ободке привлекла мое внимание. Кто-то открывал крышку чем-то острым, а не просто рукой. Возможно, чтобы не оставить отпечатков?

Быстро проверив, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, я вынул из кармана небольшую пробирку с ватным тампоном и осторожно протер внутреннюю часть крышки. Если яд добавлен в воду, то микроскопические следы могли остаться на металле.

Затем я перешел к документам на столе Милнера. Конверта с бумагами о Continental Trust нигде не было видно.

Просмотрев документы и убедившись, что ничего ценного для расследования там нет, я нашел свою папку с «Планом штормового предупреждения», формальную причину моего визита в кабинет, и направился к выходу.

— Нашли все, что искали? — спросила мисс Уилсон, когда я вышел из кабинета.

— Да, спасибо, — я поманил ее в кабинет. — Смотрите, вот конфиденциальные документы, представленные мною лично для мистера Милнера. Я хотел бы забрать ее, когда будет возможно. У меня есть еще один вопрос, если позволите. Кабинет мистера Милнера вчера кто-нибудь убирал? После… после происшествия?

Она слегка нахмурилась.

— Нет, никто. Полиция запретила трогать что-либо до окончания расследования. Только коронер и полицейские заходили туда.

— А графин с водой?

— Полицейский химик забрал его содержимое, — ответила она. — Потом графин вернули на место.

— Понимаю. Спасибо вам.

Я направился к выходу, но вдруг мисс Уилсон окликнула меня:

— Мистер Стерлинг! Вы ведь были с ним в последние минуты. Он сказал что-нибудь? Перед тем, как…

Я увидел настоящую боль в ее глазах. Возможно, между ней и Милнером были более близкие отношения, чем просто начальник и секретарша.

— Он пытался что-то сказать, но… — я покачал головой. — Я не смог разобрать слов. Мне очень жаль.

Она кивнула и отвернулась, пытаясь скрыть новые слезы.

Моей следующей остановкой стала исследовательская лаборатория. Я вспомнил, как Милнер с гордостью показывал мне ее вчера, представляя своих ученых, как Элиотт представил бы Эйнштейна. Теперь я возвращался сюда с совсем другой целью.

Доктор Саймонс, руководитель лаборатории синтетических полимеров, удивился, увидев меня.

— Мистер Стерлинг! Не ожидал вас встретить после всего случившегося.

— Здравствуйте, доктор Саймонс. Я хотел поговорить с вами о той идее акустических материалов, которую мы обсуждали вчера. — Я осмотрелся, убедившись, что рядом никого нет. — И еще кое о чем, если можно, приватно.

Он провел меня в свой кабинет, небольшую комнатку с заваленным бумагами столом и с доской на стене, полностью исписанной химическими формулами.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он, закрыв дверь.

Я сразу перешел к делу:

— Доктор Саймонс, вы ученый. Скажите, может ли человек с больным сердцем вести активную жизнь, не проявляя симптомов, а затем внезапно умереть?

Саймонс удивленно поднял брови:

— Технически, да. Сердечная недостаточность иногда развивается бессимптомно до определенного момента. Но… — он помедлил, — мистер Милнер регулярно проходил медицинские осмотры. Я сомневаюсь, что серьезные проблемы с сердцем остались бы незамеченными. Впрочем, я не специалист, лучше узнать у медицинского эксперта.

— А что насчет внезапной смерти от отравления? Существуют ли токсины, которые действуют быстро и могут имитировать сердечный приступ?

Глаза ученого расширились.

— Мистер Стерлинг, вы намекаете…?

— Я просто собираю информацию, доктор Саймонс. Просто информацию.

Он нервно оглянулся, затем понизил голос:

— Существуют определенные органические соединения, которые могут вызвать симптомы, похожие на сердечный приступ. Некоторые растительные алкалоиды, например. Они парализуют дыхательную систему и вызывают остановку сердца.

— И обычный анализ их не обнаружит?

— Полицейская лаборатория Акрона? — он горько усмехнулся. — Они едва могут определить концентрацию алкоголя в крови, не говоря уже о редких органических токсинах.

Я достал из кармана пробирку с ватным тампоном.

— А ваша лаборатория? Могли бы вы, допустим, проанализировать это? Чисто теоретически.

Саймонс взял пробирку, с интересом рассматривая ее содержимое.

— Что здесь?

— Возможно, следы вещества с крышки графина, из которого Милнер пил незадолго до смерти.