Харрисон слегка расслабился.

— Хоть что-то положительное. Контракт остается в силе?

— Это зависит от решения его наследников, — я пожал плечами. — Говард-младший унаследовал контрольный пакет, но он еще не определился с финансовой стратегией.

— Нужно с ним связаться, — Харрисон сделал пометку в блокноте. — Обеспечить преемственность.

Мы помолчали. Я ждал, рассматривая картину за спиной Харрисона. Нарисованный маслом вид Нью-Йоркской гавани, спокойные воды, встречающие корабли со всего мира. Цивилизованный фасад для морей, которые могли быть смертельно опасными.

— Что ж, — наконец произнес Харрисон, — что сделано, то сделано. Полагаю, вы действовали по своему разумению. — Он подвинул ко мне папку. — Но довольно об этом. У нас появились новые обстоятельства, которые требуют вашего внимания.

Я открыл папку. Внутри лежали вырезки из «Wall Street Journal» и «New York Times» об успехах металлургического конгломерата «United Steel Mining Corporation», а также проспект с детальным описанием финансовых показателей компании.

— Железнодорожный магнат из Чикаго, Уильям Крейн, ищет брокерскую фирму для управления своими инвестициями, — объяснил Харрисон. — Капитал — пятнадцать миллионов долларов. Контракт на пять лет.

Я присвистнул. Для 1928 года это колоссальная сумма. Да и в 21 веке тоже немаленькая.

— Внушительно, — согласился я. — Конкуренция, полагаю, жесткая?

— Жесткая это мягко сказано, — Харрисон подался вперед. — Крейн рассматривает три фирмы: нас, Morgan Brothers и Continental Investment Trust.

При упоминании Continental я напрягся, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— И вот тут возникает деликатная ситуация, — продолжил Харрисон. — Крейн запросил два отдельных инвестиционных плана от нашей фирмы. Один от меня, другой от Паттерсона. Он хочет сравнить подходы, прежде чем принять решение.

— Разумно с его стороны, — заметил я. — Но не очень удобно для внутренней гармонии фирмы.

Харрисон резко рассмеялся.

— Внутренняя гармония! Да Паттерсон с самого утра только и делает, что обрабатывает каждого сотрудника, пытаясь перетянуть их на свою сторону. — Он подался вперед. — Мне нужна ваша помощь, Стерлинг. Срочно.

Я медленно закрыл папку.

— Разве я могу оставаться в стороне? Хотя вы хотите привлечь именно меня? Разве нет более опытных аналитиков? Я бы мог поработать над общей стратегией фирмы.

— Остаться в стороне — роскошь, которую мы не можем себе позволить, — Харрисон покачал головой. — Крейн конкретно запросил, чтобы лучшие аналитики работали над каждым планом. А ваша репутация, — он сделал паузу, — несмотря на недавние события, остается исключительной.

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошел Паттерсон. Как обычно, безупречно одетый, с хищной улыбкой на губах.

— А, Стерлинг, — сказал он, игнорируя явное недовольство Харрисона. — Наконец-то вернулись из вашего таинственного путешествия.

— Паттерсон, — холодно ответил Харрисон, — мы не закончили.

— Боюсь, я вынужден настаивать, — Паттерсон прошел к столу и положил перед Харрисоном телеграмму. — Только что получил. Крейн прибывает через три дня вместо пяти. Времени на подготовку еще меньше.

Харрисон пробежал глазами телеграмму, его лицо помрачнело.

— Что ж, тогда нам нужно ускориться, — он повернулся ко мне. — Стерлинг, я жду вашей помощи.

Паттерсон улыбнулся с видом шахматиста, предвкушающего мат.

— Думаю, мистер Стерлинг присоединится к команде с лучшей перспективой успеха, — сказал он. — Не так ли, Стерлинг?

Я встал, чувствуя себя как на аукционе, где два богатых коллекционера сражаются за редкий экспонат.

— Мне нужно изучить материалы, — сказал я, забирая папку со стола. — Рассмотреть инвестиционную философию со всех сторон.

— Сегодня к вечеру, — отрезал Харрисон. — Не позже.

— Разумеется, — я направился к двери.

— Стерлинг, — окликнул меня Паттерсон, — я буду в своем кабинете в четыре. Загляните, обсудим некоторые нюансы.

Я кивнул и вышел, оставив двух партнеров наедине. Судя по напряженным лицам, их разговор обещал быть не из приятных.

О’Мэлли ждал меня у моего стола. Я молча кивнул ему, и мы вместе направились к лифтам, не говоря ни слова, пока не оказались на улице.

— Как прошло, босс? — спросил ирландец, когда мы отошли на безопасное расстояние.

— Как и ожидалось, — ответил я. — Мне дали понять, что смерть Милнера бросает тень на репутацию фирмы, но гораздо больше их волнует новый клиент с миллионами. — Я осмотрелся и понизил голос. — Нам нужно поработать в другом месте. В офисе мне не дадут спокойно трудиться.