Она постучала в дверь — резко, требовательно, как человек, который не привык ждать.

Дверь приоткрылась, и на пороге появился Судзуки — худощавый парень лет двадцати пяти, с усталыми глазами и мятой футболкой. Его лицо побледнело, когда он узнал её. Он явно не ждал гостей, тем более детектива.

— Танака-сан? — пробормотал он, его голос дрогнул. — Что… что вы здесь делаете?

Акико не дала ему шанса отступить. Она шагнула вперёд, её взгляд был холодным и острым, как лезвие.

— Нам нужно поговорить, Судзуки, — сказала она, её тон не допускал возражений. — Прямо сейчас.

Он неохотно отступил, пропуская её в тесную квартиру. Комната была скудно обставлена: продавленный диван, заваленный одеждой, стол с пустыми банками из-под пива, запах табака и немытой посуды. Акико осталась стоять, не снимая пальто, её поза излучала давление. Судзуки опустился на диван, его руки нервно теребили край футболки.

— Поговорить? — промямлил тот. — Дело в том, что я собирался уже уходить… Может быть, потом, в другое время…

— Зачем вы уволились? — начала она, не тратя времени на предисловия. — «Белый Тигр» в центре скандала, повар за решёткой, а вы сбегаете, не сказав ни слова. Это выглядит так, будто вы прячетесь. От чего?

Судзуки сглотнул, его взгляд метнулся к полу.

— Я… я просто не мог там остаться, — выдавил он. — Это не связано с… с тем, что случилось.

Акико прищурилась, её голос стал ниже, но тяжелее, как молот, бьющий по наковальне.

— Не ври мне, Кейта, — сказала она, делая шаг ближе. — Ты работал на кухне в тот вечер, когда отравили Сато. Ты знал, как всё устроено, знал, когда Хироси уходит. Удобный момент, чтобы подсыпать яд, не так ли? А теперь ты бежишь, потому что боишься, что мы докопаемся до правды. Я права?

Его глаза расширились, он вскинул руки, будто защищаясь.

— Нет! Я ничего не делал! Клянусь, я не трогал фугу, я вообще был в подсобке почти всю смену!

Акико не отступала. Она наклонилась ближе, её взгляд впился в него, как крюк.

— Тогда почему ты ушёл? — спросила она, её голос был почти шёпотом, но в нём была сталь. — Люди не бросают работу в разгар кризиса без причины. Что ты скрываешь, Судзуки? Если не яд, то что? Говори, или я начну копать. И поверь, я найду всё.

Судзуки сжался, его лицо исказилось, как будто он боролся с собой. Акико видела, как его сопротивление трещит, как тонкий лёд под весом. Она ждала, не отводя глаз, и наконец он сломался. Его плечи опустились, он закрыл лицо руками.

— Это не про яд, — пробормотал он, его голос был полон горечи. — Это… из-за Юми. Я её люблю. Вчера я сказал ей об этом, после смены. Думал, она… но она меня отвергла. Сказала, что любит другого. Я не мог там остаться, видеть её каждый день, зная, что она… — он замолчал, его голос сорвался. — Поэтому я уволился. Сгоряча. Не хотел возвращаться.

Акико выпрямилась, её брови слегка поднялись. Она ожидала лжи, уклонок, но не этого. Его слова звучали искренне — слишком сыро, слишком личные, чтобы быть выдумкой. Она мысленно прокрутила детали: Юми, официантка, которая упоминала Хироси, его потерянный взгляд. Судзуки был влюблён, отвергнут и сбежал от боли, а не от вины. Он не был отравителем. Его уход был трагедией, но не той, что она искала. Тупик.

— Хорошо, — сказала она, её тон смягчился, но остался деловым. — Я проверю твои слова, Судзуки. Но если ты что-то скрываешь, я вернусь. И тогда разговора не будет.

Он кивнул, не поднимая глаз, его руки всё ещё дрожали. Акико повернулась и вышла, оставив его в одиночестве с его пивными банками и разбитым сердцем.

На улице она вытащила телефон, чувствуя, как утренний холод пробирает сквозь пальто. Она набрала номер Кенджи, и он ответил почти сразу.

— Кенджи-сан, — сказала она, её голос был ровным, но с лёгкой усталостью. — Я была у Судзуки. Он не наш человек. Уволился из-за личного — влюбился в Юми, она его отвергла. Он сломался и сбежал. Его история проверяется, но я ему верю. Он не отравитель.

Она замолчала, ожидая его ответа, и посмотрела на серое небо Токио. След становился холоднее, но она знала, что Кенджи уже роет в «Белом Тигре». И если кто-то подсыпал яд, он найдёт его.

Я стоял в пустом углу «Белого Тигра», прислонившись к стене у технического входа, где сломанный магнитный замок всё ещё гудел в моих мыслях, как тревожный сигнал. Мой телефон завибрировал, и я ответил, увидев имя Акико. Её голос на том конце был ровным, но усталым — она только что вышла от Судзуки.

— Кенджи-сан, — сказала она. — Я была у Судзуки. Он не наш человек. Уволился из-за личного — влюбился в Юми, она его отвергла. Он сломался и сбежал. Его история проверяется, но я ему верю. Он не отравитель.

Я кивнул, хотя она не могла меня видеть, и почувствовал, как часть напряжения уходит. Один подозреваемый меньше, но это не делало дело проще.

— Понял, — ответил я, мой голос был хриплым от утреннего кофе и недосыпа. — Акико, я нашёл кое-что в ресторане. Технический вход — замок сломан. На вид целый, но магнит не держит. Дёрни сильнее, и дверь открывается без пропуска. Думаю, наш человек — посторонний. Прошёл через этот вход, переоделся в халат повара, подсыпал яд и ушёл. Всё быстро, пока Хироси был в туалете.