Солдаты окружили резиденцию премьер-министра и потребовали, чтобы Лумумба выступил перед ними. Он вышел к солдатам. На него обрушился град вопросов. Кто сейчас командует конголезскими войсками? Если политические лидеры с низшим и средним образованием заняли посты министров, то почему солдаты не могут стать офицерами? Почему новое правительство не открывает военные школы? Лумумба долго не мог начать: раздраженные солдаты подходили к нему с кулаками и грозились «разогнать всех политиканов». Речи так и не получилось: премьер-министр выкрикивал отдельные фразы, с кем-то спорил, с кем-то соглашался. С трудом он выбрался из толпы и уехал в парламент.

Никто тогда и не заботился о кворуме: случалось, что парламент собирался по нескольку раз в день. Времени не было на детальное обсуждение сложившейся ситуации. Депутаты сената и палаты представителей получали отпечатанные выступления, которые признавались одобренными магическим большинством, и разъезжались по городу. Депутаты от мелких партий и независимые редко появлялись во Дворце Наций. Но 6 июля Лумумбе удалось выступить: в зале сидело много народу. В своей речи Лумумба признал законность солдатских претензий, чем сразу же дезавуировал генерала Янсенса, призывавшего двинуть «верные войска» против бунтовщиков. Лумумба заявил о смещении Янсенса с поста командующего Национальной армией Конго. Вопрос о бельгийских офицерах, сказал Лумумба, будет рассмотрен парламентом в самое ближайшее время. Он обещал повысить денежное довольствие солдатам и, как министр обороны, обнародовал приказ о присвоении военнослужащим сержантских и офицерских званий.

Во второй половине дня Лумумба совещался с Жозефом Касавубу. Премьер-министр предлагал африканизировать конголезскую армию, назначив командующим африканца.

— Но у нас нет ни генералов, ни старших офицеров, — заявил Касавубу. — Не можем же мы поставить во главе огромной армии малограмотного сержанта, который и это звание получил вчера? Не обратиться ли нам к Юлу? Он пришлет нам французского полковника или генерала.

— Бельгийца заменим французом! Нет, это не выход из положения. Я предлагаю назначить командующим Виктора Лундулу.

— Кто таков Лундула? — спросил Касавубу.

— Он был санитаром в «Форс пюблик», принимал участие в боевых операциях. Сейчас он мэр города Жадовиля. Состоит в партии БАЛУБАКАТ.

— Откуда ты его знаешь?

— Он мой родной дядя, — ответил Лумумба.

Касавубу многозначительно улыбнулся.

— Хорошо, пусть будет так, я не возражаю, — продолжал Касавубу. — В начальники штаба новому командующему я предлагаю Жозефа Мобуту. Он знает службу и армейские порядки.

Правительство назначило специальную комиссию, которая вступила в переговоры с солдатскими парламентерами. Бунтовщики, распоясанные, без головных уборов, зачастую во хмелю, получали новые важные назначения и отправлялись из Дворца Наций, из особняков министерства, неся в карманах удостоверения, отпечатанные на старых бельгийских бланках. Касавубу сам назначил унтер-офицера Коколо, родом из Баконго, начальником военного лагеря Леопольда.

В спешке указания и распоряжения сыпались одно за другим. Солдаты, ссылаясь на какой-то приказ президента, сами стали выбирать себе командиров: они отбирали офицерскую форму у бельгийцев. Офицеры начали разбегаться. Оставшиеся бельгийцы назначались советниками у конголезских командиров. Скрылся генерал Янсене, изрядно побитый солдатами. Европейское население Конго ударилось в панику. Авиакомпания «Сабена» сосредоточила весь самолетный парк в Браззавиле, Бужумбуре и Элизабетвиле. Началось бегство. Хулиганские действия отдельных солдат обостряли обстановку. К солдатам присоединялись безработные и деклассированные элементы городов. Они совершали налеты на магазины, грабили особняки, насиловали белых женщин. Появились убитые и раненые. Жертвы были и со стороны европейцев, и в среде конголезцев. По радио выступил Лумумба. Он призывал к спокойствию, к восстановлению порядка, к охране безопасности как европейского, так и конголезского населения.

— Мы боролись за независимость, — сказал он, — не для того, чтобы изгнать иностранцев, а чтобы самим управлять страной и укрепить независимость. Правительство обязано защищать интересы всех без исключения граждан и поддерживать порядок в стране.

Но призывы к спокойствию не находили адреса. Радио Леопольдвиля, Браззавиля, Элизабетвиля и Букаву по нескольку раз в день передавало списки погибших и пропавших без вести. Тысячи автомашин скопились в Леопольдвиле у переправы на Браззавиль. Беженцы устремились в Судан, Родезию, в Уганду, Танганьику, в Руанду и Бурунди. Европейские газеты и журналы заполнялись фотографиями беженцев — плачущих женщин, обезумевших от страха детишек. Готовилась чудовищная провокация, предотвратить которую было не в состоянии центральное правительство, ибо оно потеряло всякий контроль над печальными событиями. Это обстоятельство не помешало буржуазной пропаганде взвалить всю вину за гибель людей, ставших жертвами разнузданной солдатни, на правительство Лумумбы.

В дни, когда анархия захлестнула все Конго, убийства совершались не по предписанию каких-то властей. В озеро Киву бандитствующие конголезцы сбрасывали бельгийцев, привязывая к жертвам камни. В порту Матади бельгийские военные расстреливали безоружную толпу, выбрасывая трупы в реку. Оправдывать конголезцев — задача столь же неблаговидная, как и огульная защита бельгийцев. Уверения в том, что ни одна европейская женщина» не была изнасилована в Конго, так же далеки от истины, как и обвинения в «массовых изнасилованиях». Крайняя ожесточенность руководила действиями и конголезцев и бельгийцев. И в этой драматической свалке «черное» и «белое» оказалось достойным друг друга…

В центральном правительстве не было координации: министры выступали с заявлениями, которые ни с кем не согласовывались, не получали одобрения кабинета. 9 июля министр иностранных дел Республики Конго обратился к Бельгии с просьбой об оказании военной помощи. Позднее он заявил о желании иметь американские войска в тех районах Конго, где общественный порядок «не может быть восстановлен в сотрудничестве с бельгийскими войсками». Министр обороны США Гейтс незамедлительно откликнулся заявлением о том, что Соединенные Штаты готовы направить свои войска в любую страну, чтобы «помочь восстановить мир». Демарши США мотивировались «защитой американских граждан» в Конго. Как на грех, конголезские солдаты побили американского дипломата Лоуренса, прибывшего в Леопольдвиль во главе миссии управления международного сотрудничества. Представители западной прессы расписывали «охоту конголезцев за европейцами», игнорируя ту истину, что больше всего пострадали сами конголезцы и на каждого замученного, растерзанного бандитами европейца приходятся десятки, если не сотни, африканцев.