— Ваши документы с собой?

— Да. Вот паспорт, пенсионное удостоверение.

Офицер не торопясь перелистал документы. Они были в порядке. И все же…

— В каком году вы родились? — спросил он, взглянув на посетительницу.

— В двадцать четвертом. Там же написано! — кивнула женщина на паспорт.

— Совершенно правильно, — подтвердил офицер. — А Елена Иванова, доброволец Кировской дивизии… — он посмотрел в списки, — была на два года старше вас. И по нашим данным… — военком помедлил и тихо закончил: — По нашим данным, она погибла на фронте в августе 1943 года.

Женщина поправила голубой платочек. Из-под него спокойно смотрели темно-карие глаза.

— И все-таки, — она чуть усмехнулась уголками рта, — смею утверждать, что я та самая Елена Иванова…

Военком захлопнул и отодвинул книгу. Затем он вышел из-за стола, сел рядом с посетительницей.

— Расскажите, — мягко попросил он. — Если не трудно, расскажите!

ЖИЛА-БЫЛА ДЕВУШКА…

В славном городе Ленинграде жила-была девушка. Маленькая, темноглазая. Жила она за Нарвской заставой, работала на Кировском заводе чертежницей, училась в вечерней школе, увлекалась спортом, зачитывалась книгами о героях гражданской войны, мечтала о подвигах, о большой любви…

Любовь, первая, чистая и нежная, пришла к ней в майском цветении черемухи, в серебристом свете белых ночей. Пришла и назвалась самым прекрасным именем на земле — Сашко.

— Мы никогда не расстанемся, Лена, — говорил он ей. — Всю жизнь, всегда будем вместе. Правда, милая?

— Правда, Сашко.

— А если война?

— Все равно — вместе. Я умею стрелять. И не испугаюсь. Честное комсомольское!

В темных сияющих глазах девушки была любовь и решимость.

Разве знали они тогда, что война уже нависла над страной, над их юностью?

Она ворвалась в нашу жизнь как черная напасть. Первые же бомбы, разорвавшиеся над Ленинградом, Киевом, Одессой, убили тишину, смяли наши планы и изуродовали мечты, уничтожили спокойствие душ, сделали невозможным, немыслимым простое человеческое счастье. Для того чтобы вернуть все это — надо было убить войну.

Советский народ поднимался на защиту Родины. И рядом с отцами и старшими братьями в единый строй бойцов вставала отважная комсомольская юность.

ДВОЙКА С КЛЯКСОЙ

…С трудом протиснувшись через толпу юношей и девушек, заполнивших все комнаты и коридоры большого здания, Лена очутилась, наконец, возле двери комитета комсомола, на которой канцелярскими кнопками была приколота белая полоска бумаги с лаконической надписью: «Приемная комиссия».

Дверь то и дело открывалась и закрывалась. С гулко бьющимся сердцем Лена тоже открыла заветную дверь. Несколько человек сидели за столом, накрытым выцветшей красной скатертью. Среди них Лена узнала секретаря райкома комсомола, он разговаривал с рыжим веснушчатым пареньком, узнала Яшу Непомнящего из заводского комитета комсомола, Павла Пташкина, токаря из механического цеха. Остальные были незнакомые. Ближе всех оказался коренастый военный с усталым лицом. Лена молча протянула ему заявление. Он так же молча прочитал его и, не взглянув на девушку, вернул листок. Негромко сказал:

— Двадцать четвертый год не берем…

Если бы он видел, каким огнем полыхнули темные глаза Лены! Но девушку уже оттеснил от стола какой-то высокий парень, бросивший обидно снисходительное:

— Придется подрасти, малышка. Ничего не поделаешь…

Чуть не плача от обиды и возмущения, она выбежала из комитета комсомола. Однако не прошло и получаса, как Лена снова появилась там и направилась прямо к секретарю райкома. Яша что-то сказал ему, указывая на Лену.

Секретарь прочитал заявление.

— Иванова? Из комсомольской организации управления капитального строительства? Я вас помню. Вы руководили там военным кружком и санитарной дружиной? Очень хорошо. Ну что ж, в добрый час, товарищ Иванова! Желаю успехов.

Секретарь райкома крепко пожал руку девушке. Он не заметил, что в заявлении, в цифрах года рождения головастая двойка с кляксой поразительно напоминала исправленную четверку. Он не увидел кляксы. Зато увидел честные глаза девушки, поверил ее искреннему стремлению с оружием в руках до последней капли крови защищать родную землю, родной Ленинград, К тому же девушка умела стрелять из винтовки и пулемета, оказать помощь раненому. Именно такие люди были нужны формировавшейся на заводе Кировской дивизии народного ополчения.

Комсомолку Елену Иванову зачислили в списки этой дивизии, насчитывавшей уже более десяти тысяч добровольцев-кировцев.

ЭТО БЫЛО ПОД ЛУГОЙ…

Надо же так случиться, что первым, кого встретила Лена, вернувшись на Кировский завод в Ленинград почти через 15 лет после войны, был не кто иной, как сам Владимир Иванович Бескончин. Она шла по коридору заводоуправления и вдруг услышала, как кто-то громко вскрикнул:

— Лена!