Капитан среагировал почти мгновенно, если и отстал от лейтенанта, то на долю секунды, не более.

— Атакованы, борт подбит, отходим! — заорали они на два голоса. И тут же ответно в эфире заметались доклады разведчиков:

— Магическая атака! Несем потери, отходим!

Если бы капитана не дрючили жестоко в училище, если б не строили во все время службы, если б этот наглый полковник не сидел весь рейд за спиной — он бы, возможно, сообразил, что атака какая-то странная, что не стоят поперек проспекта грозной линией маги, что проспект вообще пустынен… но его учили втягивать голову и научили. Так что дальше все случилось с неизбежностью прихода зимы в Сибири.

Бойцы дружно посыпались наружу. Капитан увидел, как лейтенант торопливо изготавливает для стрельбы огнеметный комплекс, выдохнул «идиот!», распахнул дверь, выпал на асфальт и в три переката оказался за кормой броневика. Где вскочил на ноги и бешено замахал руками, показывая водителям, чтоб разворачивались и валили к любой матери, лишь бы с открытого проспекта! Но бойцы уже и сами осознали уязвимость собственного положения и теперь лихорадочно крутили рули, по широкому радиусу разворачивая громоздкие машины. Спецназовцы из подбитого броневика с разгону прыгали на броню, вцеплялись в транспортные скобы и тут же открывали плотный заградительный огонь.

— Идиоты, не в меня же! — взвыл капитан, активировал слабенький воздушный щит, пригнулся и бросился следом за отступающей колонной.

За спиной у него бумкнуло, и мимо пролетел лейтенант с обломком огнемета в руках. Капитан чуть не поседел от страха, пригнулся еще сильнее — и отчаянным рывком обогнал крайний броневик! А там ему протянули руки бойцы и рывком задернули на броню. И капитан повеселел — живем, ребята!

Потом было суматошное неорганизованное отступление. Бронегруппа потеряла еще одну машину, на запредельном мастерстве водителей скатилась по крутому откосу виадука и вломилась в дачный массив.

— Занять круговую оборону! — прокричал капитан. — Командирам подразделений — доложить о потерях!

Заняли, посчитались… но доложить не успели. Вокруг отряда стальной хваткой словно сжались невидимые клещи. То одна, то другая позиция вспыхивала мгновенными сообщениями об атаке… и замолкала. Остервеневший капитан сам прыгнул в кресло наводчика спаренной скорострельной пушки, сумел-таки высмотреть неясное движение в кустах, с матерным воплем начал стрелять… и чуть не ослеп и фактически оглох, несмотря на активные наушники. Снаряды пушки начали рваться прямо перед лобовым экраном броневика! Словно кто-то невообразимо могущественный накрыл невидимым стаканом смешную букашку и теперь с любопытством наблюдает, как она будет выкарабкиваться.

Больше стрелять капитан не рискнул. По рации он скомандовал отход — и, слава богу, его услышали. А может, и не услышали, сами догадались…

Они вырвались из окружения, проломились сквозь дачный массив напрямую — чтоб снова попасть в окружение у берега Мечи. Рискнули, на водометах преодолели реку, потеряли еще машину на крутом подъеме — и вырвались!

В чистом поле у трассы капитан почувствовал себя в относительной безопасности и скомандовал прекратить движение. Квадрат расстояния, намертво вколоченный в память, гарантировал отсутствие магической угрозы. На два километра даже магистр Огня способен лишь нежно погладить по щеке — а крупнокалиберные пулеметы достают дальше! И уж они не гладят!

Броневики с рычанием заняли круговую оборону… и наступила оглушительная тишина.

— Провести перекличку! — хрипло выдохнул капитан. — Проверить боезапас! Командирам подразделений — доложить! Твою ж мать…

Он стянул шлем и откинулся в командирском кресле. Жив. Главное — жив. А полковник, гнида, скорее всего, нет. Вроде мелочь, но как приятно!

Потихоньку начали подходить командира отделений и спецгрупп с докладами. Капитан слушал и все светлел лицом. Три машины из полутора десятков потеряны, боезапас расстрелян практически в ноль — но личный состав в основном уцелел! Вырвались, вытащили раненых, всех подобрали! Оружие не утеряно, не брошено! Живем, уже живем! А за два броневика пусть полковник отвечает.

С трассы ти-фоны зацепились за ближайшую вышку, и капитан решился послать условный сигнал на возобновлении связи в городе. Где-то там бесследно пропали разведчики. Вдруг кто уцелел и откликнется? Возвращаться обратно вытаскивать ребят было страшно, но… уж оказать огневое прикрытие переправы через реку бронегруппа способна! У скорострелок боезапас полностью сохранился!

Пискнула и восстановилась связь. Капитан обрадованно схватился за ти-фон. Армейская защищенная связь — вещь в себе, система своенравная и малопредсказуемая, потому ти-фоны выручали не раз даже на полигонах. Когда начальство не видело. А тут ни начальства, ни защищенной связи — уехала защищенка вместе с командирским броневиком.

И чудо случилось — на циркулярку «отзовитесь!» начали приходить ответы. «Выходим», «выходим»… Это слово звучало лучше райской музыки.

А потом один из разведчиков просто позвонил.

— Мы на проспекте, — деловито сказал он. — С броневиком что делать?

— На каком проспекте?! — с ужасом переспросил капитан.

— На Зеленом, если верить указателям. Я спрашиваю — с броневиком что делать?

— А что с ним? — осторожно спросил капитан.

— Да… вроде ничего, — недоуменно отозвался разведчик. — Стоит. Мы его проверили — целый. Там провод чем-то отсекло, мы уже скрутили.