— И тоже хресь? — подначил я.

— Не, мы — царап, царап! Вдоль и поперек! И наискосок! Они аж взвыли! И сразу трое — брык!

Девочки счастливы от победы, потому что это — настоящая победа! Они бились с настоящими магами и победили! Ну а я счастлив за них, и особенно за то, что все обошлось. А косяки можно обсудить и потом. Подумаешь, не распределили цели, и по рожам отдельных несчастных прошлись где вдвоем, а где и втроем — потому что близняшки тоже поучаствовали втихаря, наплевав на статус особ с тайной происхождения. Какие еще особы и тайны, когда вот она драка?! В результате на меня свалилось слишком много целей. И их «брыки» — тоже результат моих незаметных ударов. Но ведь победили же? Важно то, что победили именно мы, а историю мы потом перепишем, как нам надо!

Но больше всего я рад, что фрейлинам-телохранительницам удалось пробиться к владению ударами на основе левитационного навыка. Такое умение дается лишь в бою, причем в бою смертельном. И я, который в куна-чакре, с таким положением дел согласен. Если достаточно Чувств и Когтей, зачем людям левитация? Слишком много мощи в руках придурков. Управление гравитацией — а левитация по сути оно и есть — это же фактически сверхоружие. Им можно наделять только очень умных и ответственных, вот как я. Или девчонок, когда и если им грозит неминуемая гибель в самом расцвете фертильности. Все равно не сообразят, как применять левитацию в полной мере, но им для выживания и частичного умения более чем достаточно. Вон Марика сообразила всего лишь, как усиливать удары, а каков эффект?! Действительно — хресь, хресь!

И вот за этими благостными размышлениями я как-то не заметил, что лица у Мишель и мамы Веры все вытягиваются, мрачнеют… а когда предел пластичности мышц оказался достигнут, разразилась настоящая буря.

Слушаю молча. Вот это да. Я, оказывается, безмозглый авантюрист, не думающий о судьбе сестер — это от мамы. А еще я хвастливый сопляк, ради минутной славы рассекретивший все наши секретные секреты и подставивший семью под удар ликвидаторов — это Мишель. А еще я неопытный любитель, ничего не понимающий в тайных операциях и выдающий свою сущность на каждом шагу — это Сыч тоже решил высказаться.

Девочки подавленно замолкают. Они-то думали, что героини, а оказалось, все взрослые считают их безмозглыми дурочками. Риманте жалобно оглядывает всех и готовится заплакать, Ясмина остро и требовательно смотрит на меня. Для нее я — безусловный лидер, и сейчас мой авторитет с грохотом превращается у нее на глазах в груду обломков.

И только Сашка улыбается светло и печально. Что-то она снова увидела в будущем, моя ненаглядная пророчица.

— Рой, это слишком серьезно! — на эмоциях повторяет свою мантру мама Вера. — Ну отлупили бы старшекурсников — это объяснимо и в рамках привычного! Но зачем было лишать кого-то магии?! Нас за одно это уничтожат!

И как-то все это мне вдруг надоедает. И орут, и орут…

И почему-то вдруг устанавливается осторожная тишина.

— Рой, мы только хотели сказать, что твои поступки… необъяснимы, — аккуратненько формулирует Сыч отмазку за дам. — И выглядят… импульсивными. Рой, ну ты чего?

— А вы, значит, пытались их для себя объяснить? — тихо уточняю я.

А в ответ — тишина… Испугались они. Просто испугались.

— Мы для чего в этот мир пришли? — негромко спрашиваю я. — Чтобы выгрызть себе место под солнцем. Выгрызть, вырвать зубами. А вы предлагаете сидеть под корягой. Спасибо, я там пятьдесят лет просидел, не понравилось.

— Рой, это так, но умение забирать чужую магию смертельно опасно для всего мира кланов, — упрямо говорит мама Вера. — Они же накинутся. Нам против всех не выстоять. Девочки у нас лихие, но даже с ними не выстоять.

Благодарно киваю. Мама у нас в любом случае прежде всего мама: и отругала, и тут же нашла, как похвалить, и вон уже девочки оживают, начинают улыбаться. Для них доброе слово мамы многое значит, не то что болтовня какого-то Роя.

Вот только с логикой у бывшей фрейлины… причудливо, как и с высоконравственной фрейлинско-московской скромностью.

— Мама. Мишель. Сыч, тоже послушай. Умение отбирать чужие жизни гораздо более смертельно для всех, а мы им точно обладаем с рождения. Но как-то ведь живем.

Эта простая мысль заставляет взрослых глубоко задуматься.

А потом панически тилинькает ти-фон у Мишель. Она слушает — и бледнеет.

— Вот нам и ответ. Рой, на въезде в городе отряд ликвидаторов. А в самом городе — их разведчики. Идут сюда, сейчас где-то у сектора мелкоклановых. Что будем делать?

Хочу ответить как-нибудь соответственно случаю, пафосно и громко, но чирикает и мой ти-фон. У, чертовы птички, как же я вас ненавижу, когда вы не в тушечнице!

— Шеф, тут чужие появились! — весело информирует меня мой личный полицейский. — И бродят, и смотрят! Как на экскурсии! И что с этими экскурсантами прикажешь делать?

— Убирай с улиц своих, — решаю я. — И вообще — убирайте по возможности всех. Режим магического конфликта, простолюдинам там не место. Вы их как вычислили? Ошибки быть не может?

— Вычислили как? Да легко. У нас город большой, а сектора маленькие. И жители переезжают редко. Так что патрульные всех фактически в лицо знают. Не то чтобы по именам, но близко. А тут вдруг появляются странные люди. Проверили у одного такого документы — инженер, приехал в командировку на рыбзаводы. А сам шарится рабочим днем по окраинам, улицы фотографирует на предмет проходимости тяжелой техники. Ну не идиоты?