— А… как там обстановка?

— Да обычная. Для города. Местные потихоньку вылазят. У броневиков полиция, охраняют на всякий случай. Говорят, они чтут законы. Так что делать?

Капитан сглотнул тугой комок. Фантастика. Просто фантастика.

Заводитесь, — не веря своему счастью, приказал он. — Берите покалеченного на жесткую сцепку и потихоньку на выход. Мы на трассе, триста второй километр. Да, и колесо подберите, оно на подотчете.

К озадаченному капитану подошел комвзвода-2. Потоптался, посмотрел на мирные дали.

— Капитан, а мы с кем воевали?

Лейтенант спросил как бы в шутку, со смешком, но взгляд у него был острым и испытующим.

— Я вообще-то на управлении был! — сердито напомнил капитан. — Это ты мне должен доложить, с кем мы воевали! Что бойцы говорят?

— Да… разное говорят. Вроде мелькало что-то в кустах, а потом бах — и ногами кверху. А кто-то так девок видел. Кстати, кто девок видел, у того рожи располосованы. Смешно, да?

— Ага, уссаться можно, — угрюмо согласился капитан.

— И по потерям очень странная картина. Убитых-то нет.

— Как нет? — не понял капитан.

— Да просто. Нету, и всё.

— А чего ж тогда отступали, орали, что несем потери?!

— А… а как иначе? Из группы у одного выходит, например, из строя экзоскелет, двое сразу его эвакуируют. А оставшимся двоим позицию не удержать. Вот и отходили.

— Так, — нехорошим голосом сказал капитан. — Твою мать…

— Капитан, ты не сомневайся — против нас работали маги, — серьезно сказал лейтенант. — Причем — высокой квалификации маги. Обычных воздушников или огневиков мы бы вынесли. Эти — другие. Но такое ощущение… они как будто силы берегли. Только комвзвода-1 серьезно пострадал, но у него огнемет в руках взорвался. А так выводили из строя экзоскелет чаще всего. Ты можешь сказать, кто способен вывести из строя экзоскелет так, чтоб боец остался целым? Вот и я не могу. А они запросто. А эта падла весит под сорок кг и в обесточенном состоянии клинит, как трактор на морозе, замаялись утаскивать. И многих ребят порезали. Не пополам, но все равно глядеть страшновато. Прямо в броне порезали. Вот это как?

— Я не знаю как! — хмуро сказал капитан. — Разберемся.

— А в рапорте что писать?

— Что? Я буду писать на основании того, что напишете вы.

— Понятно…

И помрачневший лейтенант ушел. Капитан злорадно посмотрел ему вслед. А он как хотел? Это служба, сынок!

Приполз броневик с подранком на буксире. Разведчики сняли с брони три тела. Как и следовало ожидать — один порезанный, у двоих выведены из строя экзоскелеты. Заклинившие экзоскелеты с матами принялись разблокировать. И капитан понял, что кому-то придется ехать за диверсантами. И у этого «кого-то» уже заранее трясутся все поджилки. Чуйка просто вопила капитану, что диверсанты обычными ранениями не отделались. Да и хрен бы на них — но штабной броневик! В нем же секретная аппаратура связи!

— Я поеду, — отчаянно труся, сказал капитан лейтенанту. — Принимай временное командование. И первое отделение мне для сопровождения.

В пути к капитану пришло боевое спокойствие. Пережил ад училища, пережил ад службы — переживет и ад боев. Российского офицера трудностями не сломить.

Штабной броневик обнаружился у двухэтажного скромного здания с какой-то невнятной табличкой. Рядом — никого. Бойцы высыпали наружу, взяли местность под наблюдение. Капитан выскочил, быстро пробежал к штабному броневику, распахнул дверцу, запрыгнул… и задом выполз обратно. Диверсанты были внутри. Все. И, похоже, они даже не успели покинуть машину.

— Водитель, — слабым голосом сказал капитан. — Отгони технику. И аккуратней там. Не запачкайся.

А сам капитан отдышался и пошел к особо секретному зданию. Следовало зафиксировать состояние аппаратуры и ущерб.

Но здание оказалось нетронутым. Капитан делал снимок за снимком, а из головы все никак не давалось выкинуть увиденную картину.

Капитан припомнил, как полковник присвистывал что-то по поводу длинноногой красотки. Он что, забыл, что она сделала с группой захвата в Москве? Так вроде утверждал, что все знает, что не надо его учить… Ну вот, а теперь учить поздно.

Броневики фырчали, неторопливо разворачивались, выстраивались друг за другом, чтоб тронуться в обратный скорбный путь. Капитан курил и бездумно смотрел на неприметный особнячок. Вот так и проходит мировая слава. Еще утром полковник нагло тыкал водителя в затылок, чувствовал себя на вершине власти — и вот он едет обратно в окровавленном броневике, страшно изрубленный, неузнаваемый. А завтра, может, та же судьба ожидает капитана. Такова служба.

— Привет, служивый.

Капитан вздрогнул. Голос раздался за спиной. Оттуда, где гарантированно никого не могло быть.

Он медленно развернулся. Бледный, какой-то невзрачный мужчина стоял почти вплотную и неопределенно улыбался.

— Думаешь, что в отчете писать? — участливо спросил мужчина. — Напиши правду. Врать не надо. И от нас добавь: мы — существа мирные. Если нас не трогать. И обязательно привет передай. От племянника царственному дяде. Запомнил? Именно так и передай.

— А если я тебя сейчас из автомата? — хрипло спросил капитан.

— Можешь. Но не советую.

Мужчина неуловимо повел рукой, от броневиков донеслись тревожные крики. Капитан обернулся и похолодел: отрубленный ствол скорострелки картинно медленно катился с брони на асфальт.