Агнар тяжело вздохнул и склонился над рёвой. Он поднял её на руки и отнёс обратно в кровать, а затем сел рядом и проговорил уверенным голосом:

— Мне не привыкать к опасностям. Я множество раз был на грани жизни и смерти. Это меня не пугает.

— Ты просто не понимаешь!

— Тогда объясни! Иначе со стороны всё смотрится крайне паршиво. Будто я тебе надоел, и ты решила уйти.

— Но это не так!

Юки продолжила всхлипывать, но уже укрывшись одеялом. Постепенно к ней стало возвращаться самообладание. Спокойствие Агнара и его участливость лечили тревогу лучше любого зелья.

Наконец Юки собралась с духом и тихо спросила:

— Ты действительно хочешь услышать? Это будет долгая история…

— Конечно, у нас вся ночь впереди. Уснуть мы уже всё равно не сможем.

— Ну ладно…

В полумраке комнаты зелёные глаза Юки светились, как два фонаря. Увидев это, обычные люди наверняка испугались бы, но Агнар уже привык. Ему даже нравилось наблюдать за мерцанием «изумрудов».

Юки посмотрела в потолок и начала рассказ:

— Я родилась и выросла на севере, где лето скоротечно, а зимы суровы. Дома у меня было много друзей, с которыми мы гуляли по горам и лесам, грелись на солнце, играли в догонялки или просто дурачились…

На мгновение Юки замолчала, шмыгнула носом и продолжила:

— Окума был лучшим моим другом. Мы росли вместе, часто впутывались в неприятности, даже ссорились до драк, но никогда не бросали друг друга. Я очень сильно… любила его… неверное.

— Окума тоже дух волка? — спросил Агнар, борясь с неизвестно откуда вдруг взявшейся ревностью.

— Нет, много хуже. Он дух медведя. Его истинное обличье почти вдвое больше моего.

— Он силён?

— Невероятно! Пожалуй, даже целая армия не смогла бы одолеть Окуму. Но страшнее всего его дикий нрав. Даже в детстве, когда мы с друзьями лишь выли на луну, он мечтал сожрать её целиком.

Губы Юки затряслись, ком подступил к горлу. Но она смогла взять себя в руки и снова заговорила:

— В тот злосчастный день мы грелись на камнях и наблюдали за морем. Окума вдруг предложил убежать из дома и отправиться в путешествие по землям людей. Он так ярко всё расписывал, так горел желанием повидать мир…

— И ты согласилась?

— Да! И почти не жалею об этом! Приняв обличье людей, мы несколько лет бродили по городам и деревням. Мы без конца ели, пили и веселились! Это было счастливое время, чего уж скрывать!

— Не хуже, чем сейчас, да? — кисло улыбнулся Агнар и украдкой вздохнул.

Юки не ответила. Её мысли вдруг растворились в воспоминаниях. Видения и образы из прошлой жизни потеряли яркость и стали размытыми, но они всё ещё всплывали в сознании и пробуждали давно забытые эмоции.

Юки вынырнула из воспоминаний и призналась:

— Честно говоря, путешествие с Окумой было весёлым! Пока он не стал меняться…

— Меняться?

— Да! Я не сразу заметила, но Окума день ото дня становился всё злее и опаснее. Ему недостаточно было просто веселиться, он стал жаждать власти. Всё говорил о какой-то силе, дающей бессмертие…

— Разве духи зверей не живут вечно?

— Нет, наша жизнь очень длинна, но рано или поздно мы всё равно умрём. В мире нет ничего вечного, как мне кажется. Но Окума считал иначе, он искренне верил, что рано или поздно победит даже Смерть.

Юки вдруг сжала кулачки, словно вспомнила что-то особенно мерзкое. Она нахмурила бровки и почти яростно зашептала:

— В последний день нашего путешествия Окума вернулся весь в крови! Его глаза горели адским пламенем, в них была неутолимая злость. Позже я узнала, что в порыве безумия он вырезал целую деревню. Детей, женщин, стариков…

— Но… зачем?

— Не знаю. Но из-за этого мы впервые серьёзно поругались. Дошло до того, что он избил меня до полусмерти. Только тогда я ощутила, насколько силён он стал даже в человеческом обличье.

— Сволочь! — прошипел Агнар, до хруста сжимая пальцы.

— Я была раздавлена и унижена. Страх так сильно сдавливал моё горло, что я не могла обратиться волчицей. Но Окуме было плевать на мои слёзы, он всё твердил о том, что ему нужно время, чтобы обрести настоящее бессмертие. А потом…

Голос Юки задрожал. Она вцепилась пальцами в одеяло, словно оно стало щитом, защищающим от дурных воспоминаний. Волчица дышала так тяжело и так быстро, что закружилась голова. Казалось, мир вокруг стал меркнуть.

Агнар увидел потухающий взор и напомнил о себе лёгким прикосновением. Юки вздрогнула, но затем опустила глаза и вымученно улыбнулась. Присутствие рядом близкого человека придало сил и не дало провалиться в беспамятство.

В комнате снова зашелестел её тонкий голосок:

— Когда Окума перестал избивать меня, он потребовал отдать Искру.