Отрядная голова. Работа на палубе

«Участие экипажей в проверке и калибровке вооружения самолётов жизненно важно для поддержания уверенности в себе и машине, и потому строго рекомендовано в любой ситуации, когда таковое участие представляется возможным».

Николас Колядко цу Питерсберг, даймё Биба-но-мачи, «Основы работы с личным составом лётной полусотни в боевых условиях».

— Выше! Ещё выше! — под хвостом розового самолёта поскрипывал домкрат тележки для перевозки и подвеса бомб. Штуковины настолько дорогой и редкой, что на весь «Кайзер Бэй» их было ровно две. — Стоп! Есть вертикаль! Крепите!

Палубная команда пришла в движение. Самолёт прочно зафиксировали найтовы. С задранным домкратом хвостом он стоял параллельно исчирканной следами колёс палубе. Стволы пулемётов смотрели в сторону кормы. Там, в паре с лишним сотен футов от вызывающе яркого розового самолёта, над рабочим местом посадочного сигнальщика высился брезентовый экран с контрастной разметкой мишенями и прицельной сеткой.

— Кушать подано, Стиллман-химэ, — пошутил Такэда.

— Домо, — бездумно-автоматически откликнулась Газель. Интонацию она поймала, но смысл упустила совершенно. В куцем строю подруг хихикнула близняшка Тояма.

— Дульник на четыре, — поспешно сказала Газель, чтобы замаскировать неловкость. — В правый.

По стволу пулемёта скользнул металл. Перископ дульного прицела завис над палубой на высоте примерно человеческого роста. В крыле его держали штырь в стволе и пробка в кожухе пулемёта. Смотрела вся эта конструкция всё туда же, в сторону кормы ВАС-61 «Кайзер бэй».

Такэда стоически вздохнул. Приведением оружия к нормальному бою в ходе подготовки в мирном тылу, как оказалось, его золотые девочки пренебрегали столь же исправно, как и любой другой «скучной» пилотской работой.

Выяснилось это самым что ни есть случайным образом, когда в ответ на требование привести и откалибровать оружие бортов, пока судно идёт в порт, Газель растерянно замялась и попросила «какую-нибудь методичку».

До возвращения на базу оставалось ещё несколько суток, и Такэда решил, что можно для разнообразия сделать всё по-человечески, в срок и нормально. Теперь его стараниями Газель уверенно изображала, что знала торопливые инструкции командира всегда, чуть ли не с рождения. Короткая шеренга её подруг лишний раз получила возможность повосторгаться многосторонней подготовкой своей командира и вдохновителя. Ну и заодно научиться тому, что, вообще-то, каждая из них давно уже была обязана прекрасно знать на собственном опыте.

Двести пятьдесят футов до кормы, разумеется, сильно уступали штатной тысяче сведения пулемётов. Так что правый и левый стволы винтовочного калибра приводили к отдельным мишеням. Шестилинейные пулемёты располагались значительно ближе к фюзеляжу. С другой пулей, а значит и другой баллистикой, мишени для сведения они требовали свои. Россыпь цветных кругов и градуированная сетка превращали брезент в прицеле в творение безумного художника-абстракциониста.

— Да, сильно уехал, — Газель посмотрела в перископ дульного прицела. — И вверх и наружу. Минна-сан?

Девчонки по очереди заглянули в прибор.

— Ну что? — капитан переглянулся с оружейниками. — Покажете класс?

Пара специалистов деловито оттёрла девчонок в сторону. Первый остался у прицела, второй, с инструментами, отправился на крыло. Зазвучали отрывистые команды. Одна десятая поправки, одна с четвертью… винты точной наводки пришли в движение. На первый взгляд никаких изменений, но расшатанный перегрузками и отдачей ствол понемногу вставал на своё законное место в крыле. Примерно так же поставили на место и второй пулемёт винтовочного калибра, после чего настала очередь тяжёлых шестилинейных пулемётов.

— С найтовых и колодок машину снять, — приказала Газель. — Переместиться на вторую дистанцию пристрелки!

Самолёт отцепили и на руках покатили хвостом вперёд дальше к носу. Тяжёлую пару шестилинейных пулемётов у фюзеляжа на холодную пристреливали уже с трёхсот футов.

Действие повторилось. Газель всё так же посмотрела в дульный прицел и назвала отклонение. Её подруги повторили то же самое. За ними правильный ответ назвал вслух оружейник — и принялся за работу. Тяжёлые пулемёты времени потребовали чуть больше.

— Холодная пристрелка закончена, — подтвердил оружейник. — Машина готова к подаче на горячую.

— Машину с найтовых, колодок и домкрата снять, для горячей пристрелки на бакборт выкатить, — согласилась Газель. — Следующий борт готовить к постановке на позицию. Чётные номера остаются работать со второй машиной. Анна Тояма за главную. Нечётные за мной, на горячую.

Розовый самолёт уже катили дальше к носу. В этот раз его поставили носом к бакборту. Залязгали полированными боками патроны. Для горячей пристрелки в крылья укладывали по одной короткой секции вместо полной ленты.