В свои годы в академии Кайхей, он, наравне с остальными товарищами по учёбе излазил бывший линкор «Чикаса», от киля до клотика. Случилось это в последний год, когда «О-Чика», как её звали в академии все курсы, без исключения, ещё ходила на угле.

Будущий морской ястреб Такэда успел попробовать всё — и погрузку угля, когда лётная палуба к вечеру меняет цвет от мелкой чёрной крошки, и тесные коридоры нижних палуб, в которых личинки будущих пилотов составляли карты электрического и трубопроводного хозяйства. Эти «невероятно востребованные навыки» и запас познаний требовали от них только для того, чтобы молодёжь на борту поменьше расслаблялась и знала своё место.

Ну и разумеется, там же, на старой доброй «О-Чике» Такэда выводил хрупкую этажерку морского биплана на приводной сигнал древнего радиомаяка, с которым есть только один способ узнать, куда ты летишь — довериться интуиции в надежде, что сигнал пойман верно, а не перевёрнутым на 180 градусов, и самолёт приближается к заветной палубе на девяноста узлах лётного хода… а не удаляется от неё всё дальше и дальше в океан.

На фоне тех лет широкие, под гражданский стандарт, переходы в потрохах ВАС-61 «Кайзер бэй» и лес антенн в надстройке смотрелись далёким, почти космическим, будущим. Знакомым до последнего гудения сервопривода, до последнего лязга задраенного люка в переборке.

Нижние палубы, тесные и душные, как ни парадоксально, стали для Такэды глотком свежего воздуха и шансом забыть на время о повседневной рутине. Моментом, когда в каждом встречном первогодке можно вспомнить себя. Ну, ладно, не в каждом. Лётная полусотня не в счёт.

Тем удивительнее для командира ВАС-61 «Кайзер бэй» оказалось услышать приглушённое, но совершенно отчётливое «Да, сучечка, да-а-а!» провытое из-за наглухо задраенной двери электромеханического склада. Голос звучал женский, а склад штатно отвели под хранение деталей и компонентов ограниченного допуска. Никаких шансов сделать вид, что ничего особенного не происходит и пройти мимо у командира судна попросту не осталось.

Из-за двери тем временем неслись ритмичные удары — как будто кто-то то и дело раскачивал открытый стеллаж мелкой комплектухи, а та дребезжала в креплениях прямо в жестяных коробках. Прикладывать какие-то усилия, чтобы представить наиболее вероятный процесс такого раскачивания, Такэде совершенно не требовалось.

Он подскочил к двери, ухватился за круглый штурвал задрайки чуть ниже пятна от пломбы и грозного трафарета «без допуска не входить!» и отработанным ещё с академии движением, быстро, но тихо, потянул дверь на себя.

Заметили его не сразу.

В угловом закутке склада, у верстаков электромастерской, то и дело сшибая углы, танцевала Юнона Тояма. Из-за духоты нижних палуб одета была она удивительно легко, и жилетка электромонтажника поверх рубахи и панталон от закрытого купальника ощущение раздетости скорее усугубляла. Что ещё пикантнее, в танце Юнона вела на традиционно мужской позиции. За даму в её руках мучился Збых Кащенюк. Мучился буквально — углы Юнона сшибала в основном «партнёршей», когда слишком уж размашисто крутила танцевальные фигуры между стеллажами, дверью и парой инструментальных столиков.

При виде командира Збых Кащенюк издал какой-то совсем уж задушенный писк, густо покраснел и чуть было не выронил дымящийся паяльник.

— И они все будут у нас соса-а… — даже не пела, а глумно выла Юнона окопный куплет на жестоко изнасилованный мотив главной темы «Чинары», но заметила Такэду и умолкла на крамольном полуслове.

— Командир! — о своей «даме» аристократка незамедлительно позабыла и Збых не обрушил стеллаж только потому, что тот был намертво прикручен к полу.

Такэда попробовал безмолвно вздёрнуть одну бровь. Получилось у него так себе. Мешал нервный тик.

Чумазое, растрёпанное и очень скудно одетое недоразумение перед глазами в голове Такэды образу принцессы рода Тояма соответствовало довольно плохо.

— Я почему-то был уверен, что за испорченную девочку-скандал у вас обычно работает на публику Анна, — чтобы уберечь мундир от пятен, Юнону Тояму пришлось ловить на полушаге и удерживать на расстоянии вытянутой руки. Как это могло выглядеть для стороннего наблюдателя, Такэда не хотел даже задумываться. — Тояма-сан, потрудитесь объяснить глубинный смысл вашей, гм, эксцентричной сцены!

— Мы их сделали, командир! — объяснила Юнона. — Всех! Имперцев, морское бюро, радиотехническую комиссию сейма, эту джураеву ленивую задницу и даже моего ненаглядного дядю с его замшелыми лабораторными педрилами, чтоб им всем поскорей уснуть в шкатулке Дэви Джонса! Вот!

На монтажном столе командир ВАС-61 «Кайзер бэй» увидел фанерку с набором дефицитных и жутко секретных потрохов радарно-навигационного комплекса «Марк IX». Только вот скрепили их между собой в совершенно нештатном порядке.