Но если не придираться, то мне даже нравилось, как Игнатов смотрелся в моей квартире и моей семье. Хорошо так, органично, как куст на клумбе – всю жизнь тут рос. Я снова посмотрела на них: две макушки согнулись над монитором и о чем-то договаривались. И было в этой картинке что-то правильное, настоящее, отчего у меня снова защемило сердце.

– А ты на выходных придешь? – деловито спросил сын.

– Да, приду.

– А на восьмое марта придешь? Мама, наверное, праздник устроит.

«Угу», - пронеслось у меня в голове, - «ведь мама всю жизнь мечтала восьмого марта праздники устраивать и посуду часами намывать».

– Нет, Миш. Восьмого меня не будет в городе.

– Обидно, - вздохнул сын.

– Не расстраивайся, - Игнатов дернул джойстик на себя, уходя от захвата какой-то синей дряни. Он был полностью сосредоточен на игре и потому говорил прямо, без дипломатии: - я думаю съехаться с твоей мамой, тогда мы бы могли проводить чуть больше времени. Но это пока на этапе переговоров, детали нужно обсудить все вместе, с твоей мамой и тобой.

– Чего?! – я как укушенная за жопу лань подскочила со своего кресла. В глазах рябило, то ли от новогодней гирлянды, то ли начались световые галлюцинации. Поймав фокус на мужской спине в белой рубашке, я убедилась, что все это не мираж. А значит, влипла я по настоящему.

– Детали нужно обсудить вместе я тобой и Мишей, - флегматично повторил Виталик и, наконец, посмотрел на меня. В его взгляде ни тени раскаяния, и кажется он правда не понимал, что сказал лишнее.

– Миша, зайка, иди в свою комнату, подготовь все для уроков, и начти делать чтение, я подойду через десять минут.

– Ну, мааам, - заканючил сын, но увидев выражение моего лица, быстро соскочил со стула и направился в сторону двери.

На прощанье он оглянулся, посмотрел на меня, потом на Виталика и обреченно спросил:

– А вы останетесь? Мы еще поиграем сегодня?

– Не думаю, Миша, - ответил Игнатов, буравя меня взглядом, - я сейчас поеду по своим делам. Но мы договорились встретиться на выходных, помнишь?

Сын удовлетворенно хмыкнул, и испарился из комнаты. Вот так. И теперь мы с Игнатовым остались наедине. Замерли напротив друг друга как черный конь и белая пешка в какой-то извращенной шахматной партии. Я начала первой:

– Не делай так.

– Не делать как?

– Не прикидывайся, ты понимаешь, о чем я.

– Нет, Яна, изволь объяснить, - он вальяжно откинулся в том самом кресле, где еще минуту назад сидела я, и поправил запонки на рукавах рубашки. Денди гребанный. Приходит в своем вылизанном костюмчике в чужие квартиры и навешивает чужим детям какие-то обещания. А потом, когда почапает обратно в свой стеклянный дворец с новеньким ремонтом и галерей из биде, я останусь одна и буду объяснять Мише, почему же наследный принц картавых земель пропал без вести. Плавали, знаем. Но вот Виталик, судя по незамутненному взгляду и расслабленной позе, вообще не понимал, что натворил и не думал извиняться.

– Для начала ты сказал Михаилу, - показалось, что полное имя придаст моей речи строгости, - что мы съедемся.

– А разве мы это не делаем? – искренне удивился паршивец. – Тогда не понимаю, зачем все это.

– Что это?

– Все, что происходит. Ты, я, звонки и встречи, совместные обеды…

– Мы работаем вместе, - смущенно произнесла я, теряясь от пронзительных глаз, которые будто выжигали на мне клеймо.

– Ах, просто работаем? И со многими своим коллегами ты спишь? – процедил Игнатов.

– Брось.

– Нет, это ты брось. Я с самого начала очертил свое видение наших отношений.

– Но мы ведь не до чего не договорились! – зашипела я.

– Так именно об этом я и сказал твоему сыну! Что нам нужно все обсудить.

У меня чуть голова не лопнула от возмущения! Он не притворялся! Игнатов действительно не понимал, что сделал не так! И потому я заговорила коротко, пытаясь в телеграфном стиле донести до В.Г. самую суть.

– Не втягивай сюда Мальчика. Миша ребенок. Он маленький.

– Он не ребенок, а человек, и должен понимать, что происходит, - парировал Виталик. – Я не обещал ему ничего, но он ведь должен знать, что я не просто сосед или твой знакомый. Или ты не планировала рассказывать обо мне ни семье, ни друзьям?

– Каким друзьям?
– не поняла я, но потом вспомнила тот первый раз в квартире. Тогда нас застала Анфиса и я, сама не понимая, что творю, как-то по-глупому выставила Виталика за дверь. Проводила и забыла, а он видимо все помнил.

Мне не понравилось, в какое русло зашел наш разговор. Выходило, что не права я, хотя начинали мы совсем по-другому. И чтобы как-то вернуть мяч на свою сторону поля, я сказала: