– С Олежиком что ли поссорилась?

– Клара Гавриловна, наши отношения с вашим сыном достигли того уровня, что при следующей ссоре один из нас наймет киллера. Так что мы оба молимся на этот худой мир.

– Я воспитывала хорошего мальчика, - свекровь брезгливо поджала губы. Спорить с ней не хотелось, и потому я согласно кивнула, навесив на себя еще один грех семейной жизни.

– Вы воспитали изумительного мальчика, а я взяла и все испортила, простите меня, пожалуйста.

Недоверчиво, как цапля из-за куста, Клара Гавриловна вытянула голову из плеч, чтобы рассмотреть меня получше. Там за елкой ей было недостаточно видно, какого дна достигла ее невестка. Почти безработная, без пяти минут разведенная, фактически бездомная. Я соплей растеклась по креслу и продолжала тупо щелкать кнопкой на блоке гирлянды. Это успокаивало. А вот обеспокоенные взгляды Олеговой маман наоборот – злили до колик.

– Ты бы сходила куда-нибудь прогулялась, а то зеленая совсем, - наконец выдавила она.

– Уже ходила. Не помогло.

Это было правдой. Сегодня после обеда я дошла до банка, чтобы взять кредит и выкупить свою долю в бизнесе, а вместо этого… Оказывается, в подобных заведениях нужно молчать о разводе, о том, что фирме твоей всего три месяца и что ты пока не представляешь, как будешь выплачивать проценты. Единственное хорошее от этого дня – искренний смех работника банка, когда он выслушал мою исповедь. Спасибо, что просто попросили уйти, а не психушку вызвали.

Свекровь снова взяла пульт и стала клацать кнопками, будто искала что-то интересное, но пройдя сто каналов, выключила телевизор. Несколько минут в комнате стояла тишина, прерываемая щелчком гирлянды, пока Клара Гавриловна не спросила:

– Ну и что у тебя случилось, Царевна Несмеяна?

– Жизнь случилась, - услало пробубнила я. Но вспомнив, что кое-кто клещами вытянет из меня правду, добавила: - Генеральный продает фирму, а я остаюсь в дураках. Точнее в дурах.

– Генеральный это кто? Компаньон твой? Или это тот певец, Валерий?

– Это мой шеф, - уныло протянула в ответ, вспоминая, как косо был составлен наш договор и ругая себя в очередной раз за то, что поверила ему на слово. Ну, дура и есть.

Со стороны дивана раздалось злорадное цоконье, что в переводе со змеиного означает «я же говорила». Гавриловне никогда не нравилась моя работа, как и все остальные мои решения, и если по поводу развода она умудрялась сохранять нейтралитет, то сейчас наверняка выскажет все.

– Это было ожидаемо, Яночка, - ну вот, началось, - и что будешь делать?

В ее голосе на удивление не было ехидства, но я, мысленно разогнав простой диалог до ссоры, выпалила заготовленную фразу:

– Удавлюсь.

Пружины дивана скрипнули, когда Клара Гавриловна встала и направилась в мою сторону. В переднике, румяная, сочная как кулебяка, она очень походила на домоправительницу из известного мультфильма. И в любой другой день я бы обязательно улыбнулась от милой ассоциации, но сегодня не хотелось и этого. Откинув голову на спинку кресла, я снова зажгла гирлянду. Маленькие солнышки наперегонки побежали по дереву к макушке, чтобы уже через секунду вернуться вниз. Это было красиво. А все остальное – уродливо.

– Яна, ты не хочешь поговорить со мной, - Гавриловна так и бурлила меня взглядом.

– Не-а.

– Я тебе не хамила, а ты ведешь себя невежливо.

Это было правдой и, смутившись от тона свекрови, я наконец отбросила в сторону выключатель и выпрямилась.

– Извините, - тихо произнесла в ответ.

В конце концов, не ее вина в том, как крепко я встряла. Нет. Винить следовало другую даму, идиотину в леопардовой шубе, которая ввязывается в любой кипишь не разбирая дороги обратно. Дура, боже мой, какая я все-таки дура…

– А твоя фирма приносила тебе деньги?

– Пока не много, хватало только на ипотеку, - честно ответила я.

– А как же ты жила? – ахнула свекровь, - сын помогал?

– На премию со старой работы. Перед увольнением мы продали рекламу…– но, увидев как помрачнело лицо бедной женщины, я добавила каплю меда в этот ушат дегтя: и, конечно же помогал Олег. Он постоянно пересылал нам деньги, не переживайте за это.

Вранье, но пускай будет. Может через много лет какая-нибудь славная девочка, брошенная моим непутевым сыном, так же пожалеет его бедную мать. Или нет. Эта девочка будет благодарна мне по гроб жизни, потому что я воспитаю Мишу совсем другим: благородным, честным, надежным. То есть полной противоположностью Олега.

– А кому он продаст твою фирму?

– Не знаю, сделка только завтра, тогда и увижу. Да и не моя она, как выяснилось, так, баловство одно.

– Но ты же много всего делала, работала, та молодец, Ян. А он просто… неблагодарный старикашка со склочным характером.

– Именно так, - я медленно поднялась из кресла и направилась в сторону ванной. Усталость и разочарование от собственного бессилия попеременно накатывали на меня, как огромные волны в шторм. Только кажется что ты нащупал дно, как тебя снова сбивает с ног и тащит по острым камням. И воздуха в легких осталось всего на несколько секунд. Вдох. Выдох. Темнота.