– Я не сержусь.

– Ты дышишь.

– Все дышат, – с нарастающей злостью прошипела я.

– Ты дышишь очень громко и пускаешь из носа пар.

Он улыбнулся и, отвлёкшись от дороги всего на секунду, перегнулся, чтобы поцеловать меня в самый кончик носа. И все. Кто-то выключил режим дракона, и из огнедышащей бестии я снова стала женщиной. Кошкой, которая хочет уложить голову на плечо своего хозяина и сладко замурчать.

Один быстрый поцелуй вылечил меня от всех болезней. Куда-то делась и тревога и нервное напряжение, поддерживаемое во мне каждую минуту работы. Все стало неважным. Вот-вот найдут нового заведующего, и я смогу снять с себя часть чужих обязанностей. У Томки наконец наладились дела в школе, и она снова стала улыбаться. Сейчас, когда к нам приехал погостить Никита, уверена, дочь гогочет в голос, слушая его рассказы и поедая вкусняшки, которые я заказала им домой. Откупилась, чтобы выкроить себе свободный вечер. Так что все не плохо. А то, что в пробке? Так в тепле и с Тимуром. Он улыбается, глядя на меня, отчего вокруг его глаз расползаются крохотные морщинки лучики, как два солнца.

– Я не сержусь, - вот и голос зазвучал иначе, расслабленно и мягко. Вытянув ноги, я потянулась в кресле, чувствуя, как по венам вместо крови запустили раствор валерианы. И уже зевая, добавила: - Я просто соскучилась.

Тимур обжег меня взглядом. Отвлекся от дороги и посмотрел, как я трусь щекой об обивку и пытаюсь завернуться в крохотный плед, который он специально купил для нас и наших редких свиданий в машине.

– Я тоже скучаю по тебе, Настя.

– Мы… скоро все наладится. Хорошо, что мы работаем в соседних зданиях, можем хотя бы обедать вместе.

– На этой неделе ты не обедала.

– И почти не спала, - с усталой улыбкой ответила ему.

– А что будет, если мы перестанем работать в соседних зданиях? – Тимур спросил это так буднично, мимоходом, будто это ничего не значило, но отчего-то я напряглась.

А и впрямь, что будет? Да ничего, собственно. Не расходиться же из-за этого? Но, как тогда видеться, если я постоянно работаю, и… вот?! Конечно, мы это преодолеем, справимся, вот только, как?

– Мы… мы… - подобрать нужные слова оказалось сложнее, чем я думала.

– Мы приехали, - оборвал мои потуги Тимур и заглушил мотор.

Поднимались на этаж молча. И так же молча зашли в квартиру, где пахло как-то совсем иначе. Не стерильностью и пустотой, а душной затхлостью, которая наступает, если долго не проветривать помещение.

Не дожидаясь, пока Тимур спрячет нашу обувь в галошницу, я зашла в комнату, чтобы открыть балкон и обомлела.

– Ты… переклеил обои?

Тим, оказавшийся вдруг за спиной, притянул меня к себе и поцеловал в затылок. Его дыхание опалило кожу, разгоняя по телу скопившийся в одной точке жар. Стало горячо везде и сразу: пальцам, ступням, рукам и даже ушам. А еще очень радостно. Потому что я смотрела по сторонам и представляла, как мой Зелибоба клеит обои и покупает вон те роскошные пионы, лишь бы мне стало здесь уютно. Чтобы мне?! Чтобы для меня!!! Невероятно…

– Пластиковые, - пришлось признать, когда я попыталась вдохнуть сладкий цветочный запах.

– Еще ж не сезон, а привозные стоят так, что мне дешевле шашлычную открыть и на гонорары тебя в Сочи отвезти. Ну и я не знал, когда ты с твоим графиком придешь в гости. Живые цветы завяли бы, пока ты работаешь. Можем поесть и пойти выбрать тебе настоящий букет, хочешь?

– Не хочу, - покачала я головой и села на диван. Точнее на новый, почти даже не безвкусный плед.

– Цветастый.

– Угу. Чтоб пятен было не видно.

– А обои сам клеил?

– А то, - не без гордости сообщил Тимур.

Я пораженно оглядывала золотистые вензеля на стенах. Крохотные блестящие плюшечки сливались в общий фон, и если не смотреть вот так прямо, а немного скосить взгляд в сторону, то было даже симпатично. Конечно, эти обои выглядели гораздо лучше тех старых, доставшихся нам еще со времен Перестройки. Но я сама бы ни за что не выбрала такие.

– Такая роскошь. Ты случайно не герцог? Тут на стене не хватает именного герба.

– Девочка, я армянин. Так что по меркам моей семьи тут все очень скромно. Как в монашеской келье. Или тебе не нравится?

– Очень нравится, - честно призналась я.

И это была правдой, от которой чесалось в носу и увлажнились глаза. Никто никогда за всю мою дурацкую жизнь так обо мне не заботился! Никто! Ни муж, ни родители, ни даже дети, которые на самом деле и не должны, а вот…

А вот лысый суровый дядька потратил целую неделю, чтобы выбрать, сделать, чтобы мне стало уютно и хорошо!

И мне стало. Господи, как же мне хорошо!

Обои можно переклеить. Можно закрасить! Можно вообще не включать свет и не смотреть на это золотое безобразие, чтоб не ровен час не ослепнуть. Да господи, хоть сейчас я могу зайти на сайт и купить десять рулонов нужного цвета и фактуры.

А теперь скажите, где продаются такие мужчины, как Тимур? Такие, кто берет и делает, кто думает не о себе, а о своей женщине, кто готов принять всех моих тараканов, не смотря на то, что даже меня они уже достали! А он ничего, держится! Мажет мелком Машенька по уголкам сознания и молчит. Потому что… Любит? Господи, как же Тимур любит, если он все это сделал для меня!