– Ладно, молодежь, - усмехнулся Ник, - не буду вам мешать. Мам, айфон лучше выключи, я папе сказал, что ты уже нашлась, но с него станется заявится сюда. Какой-то он был по телефону странный.

– Вы про кого тут говорите, - раздался тонкий сонный голосок. Мы замерли и обернулись – на пороге спальни стояла Тома.

Черт! Вот почему мы не ушли на кухню, а мялись со своими глупостями в тамбуре. Разбудили мне ребенка и теперь она увидит Тимура. Ночью, в тусклом свете лампы, в пижамных штанах и… ой, мамочки, он же так и не надел футболку!

Не такую встречу я готовила для их знакомства.

– Томик-домик, ты проснулась? Давай я тебя в комнату провожу, - в голосе Никиты угадывалась тревога. Это он что, за нас с лысым волнуется? Впрочем, старания сына оказались напрасны, и Тома с лицом опытного криминалиста зацепилась за улику. За большую, полуголую, лысую улику.

– Мам, а кто это?

Дочь напряженно вытянула шею, как маленькая птичка. Она делала так всегда, когда пыталась отстаивать свое. Наверное, в Томе эта поза виделась агрессивной и хищной, но нет, мой воробушек выглядел как никогда мило.

– Том, это… - я постаралась улыбнуться, пока искала слова. Мою ладонь перехватила твердая рука и сжала пальцы в успокаивающем жесте. Оглянувшись на Тимура, я поймала его горячий, спокойный взгляд, который говорил куда громче всяких слов. Все будет хорошо. Все уже хорошо. Я снова посмотрела на Томочку и сказала куда решительней: - Тома, это мой друг. Сейчас он будет жить с нами. Тимур не обидит тебя. Он только выглядит грозным, но на самом деле я не знаю человека добрее чем он, и я очень счастлива, когда Тимур со мной. А когда его нет, мне плохо, понимаешь? Но от того, что он здесь, наши с тобой отношения не поменяются никак.

Я говорила пока у меня не закончился кислород, пока легкие не сдулись как шарик. И потом еще немного стояла и хватала ртом воздух, не в силах сказать еще хоть слово.

Дети смотрели на меня. Тамара удивленно, Никита торжествующе.

Мы все молчали. Минуту. Десять минут. Час. Вечность.

Я правда не знаю, сколько времени прошло, пока нас не вывел из оцепенения спокойный меланхоличный голос:

– Тебя тоже раздражает, что Адриан никак не может узнать леди Баг?

Тома опустила взгляд на свою красную в горошек пижаму и улыбнулась:

– Просто Маринетт очень скромная и застенчивая девочка, а Леди Баг крутая. Он не может понять, что это один человек. Но в третьем сезоне, говорят, они узнают друг друга.

– Я пока не досмотрел, так что без спойлеров, пожалуйста.

Тома молча покивала головой, словно обдумывала что-то, а потом сказала:

– Не такой уж он и грозный. Нормальный даже. Пусть живет.

И удалилась обратно в свою комнату.

Помню только звук, с которым моя челюсть упала на пол и шелест тапочек по паркету – Тимур наконец увел меня в спальню.

– Ты слышал, ты слышал это? Она сказала, что ты нормальный! – восторженно шептала я, пока с меня стягивали блузу и заворачивали в безразмерную футболку для сна.

– Слышал.

– Нормальный, представляешь?!

– Лучший комплимент в моей жизни.

– Да нет же, Тимурчик...

– Девочка моя, - он осторожно положил указательный пале мне на губы, - умоляю, давай обсудим тон, в оттенки интонации, с которой она делала вид что не замечает меня и скорость, с которой закатила глаза к небу завтра. Я правда очень устал. Так что сейчас спать.

И с этими словами Зелибоба рухнул на кровать.

Так мы и начали жить вместе: Зелибоба с улицы Сезам, Маринетт она же Леди Баг и я – принцесса Фиона из Шрека. Зато уже не Карабас Барабас.

Глава 47

Задерживаться на работе теперь было так мучительно, что я почти плакала, оставаясь в больнице еще на час. Или на два часа. Или как получится. И потом, когда заканчивала не только свои, но еще и начальственные дела, со свистом мчала домой. Объезжая пробки, подрезая бедные машины, сигналя на светофорах как какая-то психичка, которой по сути и была. Но кто бы знал, как я старалась выкроить хотя бы минуту, чтобы быстрее попасть домой.

Только теперь слово ДОМ обрело для меня смысл.

Дома тебя ждут. Дома тебя любят. Там тепло, там чисто, там весело, никто не врет, и не пытается обидеть другого.

– Я дома, - начала кричать еще с крыльца как героиня какого-то американского фильма. Положила ключи на идеально чистую полочку, поставила туфли рядом с кроссовками Тимура – ровно, как по линейке и пошла в комнату, из которой раздавались голоса.

Почему-то мужские.

И очень знакомые.

– Господи, этих что, еще показывают?!