Я прокашлялся:

– Не поздно, сейчас быстро папе напишу, предупрежу, что взял отпуск и поедем.

Настя почему-то рассмеялась.

– Папе?

– Ну, я же на него работаю. Я не могу просто так его бросить.

– Да-да, точно, я совсем забыла. – Она еще раз взяла в руки букет гвоздик и покрутила их перед собой, рассматривая вырезанные как по линейке лепестки. Я видел, что цветы ей нравятся, но почему тогда она не хочет их забрать?!

– Так я…

– Нет, - обрезала Настя. Букет лег обратно на стол и больше она к нему не прикасалась. – Нет, Савранский, с нами ехать нельзя. Это мой день рождения и я хочу провести его так. В Питере, с детьми?

– Только с детьми?

– А это уже не твое дело, - ее лицо загорелось и вспыхнуло как маленький огонек. Щеки заалели ярко красным, а глаза стали злыми.

– Ладно, - я отступил, - давай тогда до вокзала подкину.

– Никита вызвал такси, - резко оборвала она. – Так что тебе пора, Савранский. Спасибо, что пришел, но в следующий раз, предупреждай заранее. Ты очень занятой человек, не хочу, тратить твое время напрасно.

Я досадливо поморщился. Меня сливали и с этим ничего не поделать. Настя вернулась в коридор, надела какие-то кроссовки, подхватила рюкзак и посмотрела на меня так, будто я тут никто.

А я никто и есть. Бывший муж – объелся груш.

– Цветы… - прошипел я, закипая от злости.

– Красивые, - кивнула Настя. – Уверена, ты найдешь, кому их подарить. Пошли, Кеша, я ненавижу опаздывать.

Дальше я как в каком-то кино видел, как моя семья, счастливая, радостная, но неполноценная, потому что там не было меня, садится в такси. Мне машут рукой, что-то кричат на прощание и кажется, что прощаются навсегда.

Я с минуту смотрел вслед удаляющейся желтой машине, пока та не скрылась за поворотом. Чувство, будто водитель дурацкого такси увез с собой что-то очень важное.

Цветы, и без того уродские, сейчас вызывали ярость. Глупый букет! Надо было дарить розы, как сказал продавец, тогда может и не уехала бы Настя. Или может, наоборот, уехала, но вместе со мной!

Я сидел на лавке, задумчиво провожал взглядом людей. Думал.

Неправильно. Все неправильно. А как надо – не знаю.

Вдруг мимо раздался цокот каблуков. Я кинул взгляд на девушку и, сплюнув на землю, всунул ей в руки, букет гвоздик. Та распахнула голубые глаза и молча приняла цветы.

Только пройдя несколько шагов к машине, я понял, что глаза у нее слишком голубые, ресницы черные и длинные, юбка джинсовая, короткая, а еще ноги! Фантастические! И в конце каблуки! В таких по подиуму рассекать, а не здесь грязь месить.

Я развернулся. Догнал девчонку и с улыбкой произнес:

– Барышня, разрешите представиться, Савранский Аркадий Давидович, директор частной клиники пластической хирургии.

– Гы, - задорно хихикнула та. Ага. Глаза красивые, но тупые, как раз то, что мне сейчас нужно.

Я достал из кармана визитку, и тонкие пальцы мигом утащили черную с теснением карточку к себе. Незнакомка долго-долго читала, что там написано. По слогам она, что ли?

– Подумал, что вы модель, и может вашим подругам понадобятся мои услуги? Точно не вам, вы же идеальна.

Широкое скуластое лицо налилось румянцем, и девушка спрятала пылающие щеки за букетом.

– Меня Галя зовут, - послышалось из-за цветов.

Конечно, ее зовут Галя. И буква «Г» такая характерная, узнаваемая, что по сердцу разлилось предвкушающее тепло.

– Галя, вы, наверное, приехали к нам… дайте угадаю… из Таганрога?

– Вы колдун?! – И без того большие глаза стали еще больше.

– Что вы, - улыбнулся я, - хирург.

Я подхватил красотку под локоть и повел в сторону бульвара, там как раз открылась кофейня, в которой любой десерт сразит мою Галочку наповал.

– Вы точно хирург, - с недоверием спрашивала она.

– Честное пионерское.

И я почти не врал. В крайнем случае, папа думал открывать пластическую клинику, и наверняка поставит меня ею управлять. Но даже если нет, думаю, моя знакомая не будет слишком печалиться. Я прокашлялся и стал рассказывать ей, как недавно летал в Мюнхен, и купил там костюм…

Глава 58

Всю дорогу я нервничала так, что даже Тома это заметила. Оно и понятно, трудно не заметить, когда человек рядом с тобой рвет на тонкие ровные полоски билет на поезд. Слава Богу, сделала я это уже после посадки и проверки документов. И Слава Богу еще раз, попался мне именно билет, а не паспорт.

Никита несколько минут смотрел на меня, а потом стукнул по коленке:

– Не дрейфь, все будет нормально!

– Конечно, мам! Чего ты, мы везде успеем! И в музей, и в Эрмитаж, и на мосты.

– Особенно маму волнуют мосты, - потешался сын, я, чтобы не вести глупый разговор дальше, откинула кресло и сделала вид, что сплю.

Сон вышел коротким и тревожным. Снилось разное говно, в котором у Тимура давно уже есть жена, почему то с лицом и голосом Гавра:

«Он не достанется тебе сладкая, теперь этот пирожок только мой!».