Том не был уверен, говорил ли он до сих пор о Куффе. Грейнджер замерла, будто окаменела от его слов, как от василиска. Он рассмеялся над её неловкостью и провёл рукой по своим волосам.

Её глаза были круглыми, как блюдца, а губы разомкнулись, пока она тяжело дышала — он был зависим от этого.

— Когда вы расходитесь вечером, он возвращается в свою спальню и мечтает о тебе, трогая себя. Думает о том, как твои сиськи подскакивают, пока ты сверху. Представляет, какое у тебя лицо, когда ты кричишь от оргазма. Как твоё влагалище сдавливает его член, когда ты кончаешь. Когда, наконец, кончает он, он жалеет, что сделал это не в тебя. Глубоко в эту мокрую, узкую вагину, которая идеально вберёт всего его, — он уже точно больше не говорил о Куффе.

Том направился к ней, сокращая расстояние между ними. Их тела соприкоснулись, её грудь проскользнула по его, когда она вдохнула. Её губы были так близко, лишь в одном вздохе от него. Он мог поцеловать её. Ещё чуть-чуть, и он мог завладеть ею, и это всё, чего он жаждал. Его руки сжались в кулаки, но он не двигался. Какая сладкая пытка.

— Ох, — всё, что она сказала, а затем её голос смолк. Маленький вздох вырвался с её губ, призраком окружив его.

Чёрт…

Эта девушка переворачивала его мир с ног на голову. Ничего больше не имело смысла. Вся его интуиция, его умение прочитать человека — всё на ветер, когда дело касалось её.

Он был так близко, что мог посчитать веснушки, разбросанные на её щеках и носу. Он хотел этого — знать каждый дюйм кожи этой девушки.

Её язык высунулся, чтобы облизнуть эту её нижнюю губу. Настала его погибель:

— На хуй всё! — простонал он, а затем его губы накрыли её, и всё, что он сдерживал, лавиной выплеснулось из него.

Он хотел её. Он хотел её так сильно, что у него жгло внутренности. Она была везде, и ему всё было мало. Она опьяняла. Он хотел растаять на ней.

Сначала она не двигалась, не отвечала на поцелуй, не дышала. Его сердце гулко билось о грудную клетку. Оттолкнёт ли она его? Она не хотела этого? Часть его уже не заботило, чего она хотела. Он был решительно настроен завладеть ею, нравилось ли ей это или нет. Она принадлежала ему. Он её разрушит. Уничтожит, чтобы она больше никому не досталась.

Он расслабился и придвинулся ближе, стоило ей начать целовать его в ответ, обвивая её своими руками. Его язык проскользнул по щели её губ, требуя входа.

Не успела она открыть рот, как он, не мешкая, обхватил ладонями её лицо, углубляя поцелуй. Он проводил своим языком по её, пробуя её на вкус. Райское ощущение. Наконец, он получил то, чего желал многие месяцы. Он представлял это так много раз: какой будет её кожа на ощупь, какой она будет на вкус, какие звуки она будет издавать.

Его пальцы запутались в гриве её буйных локонов, и он крепко схватил её волосы в кулак. Вторая рука держалась за её бедро, удерживая её на месте, чтобы убедиться, что она не отодвинется.

Ему нужно было, чтобы она знала, как сильно он её вожделел — что она с ним творила. Как он сходил от неё с ума. Каждый день ему казалось, будто он теряет себя всё сильнее. Ведьма преследовала его повсюду, куда бы он ни пошёл.

Он собирался затащить её в свой тёмный мир. Осквернить её душу и навсегда приковать к себе.

Его зубы прикусывали её нижнюю губу. Она стонала. Он вдыхал этот звук, толкая её, пока не прижал её к зеркалу. Не разрывая этот дикий поцелуй, он обхватил её задницу обеими ладонями и поднял на край раковины.

Ему нужно, чтобы она была ближе. Раздвинула колени. Будет так просто задрать её юбку, отодвинуть в сторону трусики и погрузиться в неё. Почувствовать, как горячее, мокрое влагалище поглотит его.

Блядь!

Он простонал, когда ощутил давление её рук, скользнувших вверх по его груди. Она касалась его. Хотела его. Вес её пальцев жёг, как райское пламя преисподней. Он чувствовал её голод в отчаянии этого поцелуя. Они потеряют самих себя. С каждым движением языков, переплетением вздохов, касанием тел. Они задыхались друг напротив друга.

Ему нужно больше! Больше её кожи, прижатой к нему. Больше хриплых стонов и сдавленных криков. Ему нужно было почувствовать мокрое тепло между её ног. Попробовать больше. Поглотить каждый её дюйм.

Он схватил её колени и раздвинул их в стороны, прижавшись своими бёдрами к её. Она вздрогнула, когда почувствовала, каким он был твёрдым, придавив её всем своим телом.

Какая же она горячая. Всё его тело гудело от электричества. Его ладони скользнули под джемпер, наслаждаясь жаром её кожи, стоило ему дотянуться до её талии.

Остановит ли она его, если он опустится ниже? Если погладит её между невероятными, обхватившими его бёдрами? Если погрузит пальцы в её пламенное нутро, чтобы почувствовать, насколько она мокрая? Он хотел попробовать её на вкус. Он хотел, чтобы она кончила так сильно, что будет умолять его, чтобы он её трахнул. Она никогда не покинет его.

От того, как он держал её талию, могут остаться синяки. Может, он оставит на ней отметины — он надеялся на это. Каждый раз, когда она будет смотреть в зеркало, она будет думать о нём. Вспоминать то, что между ними было.