— У меня откат, еще пол часа. На базе есть почтовый ящик, сможешь воспользоваться?

— Вряд ли, вместе с таверной был разрушен.

Я закусил губу. Черт, ладно, тогда просто тупо куплю его на аукционе.

— Понял. Как обстановка?

— Сражаюсь. — коротко ответил он.

— Ладно, держись, думаю скоро все закончится.

Я хотел откинуть от себя мысли, что все это — моя вина. Но они точили меня изнутри, погружая мою душу и разум в самую глубокую тьму, которой так сильно боится любой здравомыслящий человек. Я проваливаюсь в эту пучину с каждой секундой все глубже, пока бегу к аукциону.

Пятьсот тысяч золотом. Они опустошили наш счет в реальности, чтобы вкинуть вообще все. На всякий случай или решили не заморачиваться с подсчитыванием событий дальше этого единственного шага я не знал, и думать об этом не хотел.

Идеальное зелье лечения я купил за три тысячи золотом, это была цена чуть выше рыночной. Значит дешевые выгребли рейдеры или те, кто планировал использовать их на арене. Вот, кстати, не знаю, можно ли там вообще применять зелья. Твою ж мать, Майкл!

Я ударил себя по щеке, взбодрился, и сфокусировал зрение на вкладках с предметами, которые на текущий момент имеются в продаже. Отфильтровал качество предметов — поставил «Легендарное». И стал смотреть…

Доспехи, оружие, амулеты, кольца и браслеты, наземные и летающие ездовые животные, боевые питомцы, ремесленные и алхимические ингредиенты… чего только не было, на любой вкус и почти любой кошелек. Но, сука, ничего подходящего.

Забрав идеалку, пришедшую мне по почте после покупки на аукционе, из игры я вышел, чтобы очнуться на холодном кафеле возле медицинской капсулы. Здесь была только Мэй. Я сверяюсь с таймером — уложился в восемь минут.

— На. — первое, что сказал я в реальности, вынимая из инвентаря склянку и протягивая ее девушке, которая прикручивала защитную панель капсулы.

Она молча взяла бутылек, быстро его оглядела и спросила.

— Принцип тот же?

— Да, — киваю я, поднимаясь с пола. — Больше ничего нет.

— Ты платеж получил? — уточняет она, отвинчивая крышку бутылки.

— Получил, спасибо. — понял я, чья это была идея. — Хорошо сработано, на них и купил.

— Что это такое?

Я коротко объяснил, и она кивнула, открывая задвижку из матового стекла и алюминия.

Нагая, без сознания, истыканная трубками, поддерживаемая в положении под сорок пять градусом распорками и крепежами, серая и безжизненная. Больше всего я не хотел именно этого — стать причиной, по которой… еще ничего не закончилось. Думай, Майкл.

— Майкл, следи вот за этой шкалой на мониторе. Это мозговая активность. Значения по шкале должны превышать восемь пунктов. — говорил азиатка надтреснутым голосом, держа флакон с эликсиром возле открытого рта Юли.

— Понял. — коротко сказал я, всматриваясь в показатели. Меньше единицы…

Когда зелье было влито, я с надеждой смотрел на полосу шкалы. Движение в рамках ноль целых хрен десятых…

— Не сработало. — проговорил я чувствуя, что эти слова вышли из меня… тяжело.

— Поняла. Я все перепробовала. — шумно выдохнула она и плюхнулась на пол.

— Самолет, вертолет? Клиника? — спрашиваю я и чувствую резкий, ужасный звон в голове. Кроваво-красная рябь, боль, взрывающая голову.

[У тебя есть что-то, что может ей помочь.]

Опять это! Где ж ты, сука, был, когда так был нужен! Я скорчился, стиснул зубы так, что едва их не раскрошил. О чем он?! Что у меня есть?

— Эй, только этого не хватало! Майк! — она кинулась ко мне и помогла привстать.

— Порядок, у меня бывает. — отмахнулся я, встал, поддерживаемый за плечи и отталкиваясь руками от пола. — Так что там?

— Я не могу обещать, что когда отключу ее от систем, сердце не остановится сразу же.

— А если сюда кого-то доставить? Оборудование у нас есть, может и из медикаментов что-то найдется. — я упорно отказываюсь говорить друзьям о том, что у меня есть таймер. Первые десять минут закончились.

— Я думала об этом, разослала запросы по клиникам, пообещала огромный гонорар. Но ты же понимаешь, как это выглядит, да? — взглянула она на меня так, будто я должен был понять. Но я не понял. Помотал головой, отказываясь играть в шарады.

— Как что-то не очень законное. Официалы с таким не связываются, а к коновалам подпольным обращаться страшно. Одно лечат, другое калечат.

— Угу, поэтому ты меня отвезла в подпольную клинику?

— Ямамото — высочайший профессионал. Был. — скорбно сообщила Мэй.