— Ооо. Хорошо - Я качаю головой, подтверждая его слова. — Круто, могу я теперь вернуться к своей пробежке? Мне нужно кое-что сделать, а ты мне мешаешь.

— Оставь Трента в покое, и ты вернешься.

Да, этого не произойдет. Желание увидеть Трента сейчас еще сильнее, независимо от того, как я расстался с ним прошлой ночью. Он причинял мне боль множество раз. Думаю, мне позволено погрязнуть в своей боли и заставить его чувствовать себя виноватым за это.

— Пока - Я шевелю пальцами и снова запускаю беговую дорожку, надеясь, что он уронит наушник в держатель для бутылки с водой. Я не хочу уделять ему ни минуты своего времени.

Он хмыкает и оставляет его в подстаканнике, уходя обратно в ту дыру, из которой выполз. Меня это устраивает.

Я взрослый человек, и если я захочу увидеть Трента, я это сделаю. Неважно, насколько это больно для нас обоих. Потому что Адам не понимает, что Трент - мой. Мне все равно. И когда я решу простить Трента за то, как он меня обидел, я обязательно пришлю Адаму приглашение на наше новоселье.

ГЛАВА 53

КИАН

Выйдя из спортзала, я решил, что больше всего на свете мне нужен жульнический ужин. Сочный чизбургер с жирным беконом сверху. И соленые огурцы, много-много соленых огурцов сверху. Особенно если они хрустящие. Мой рот замирает в предвкушении.

Мышечная память приводит меня к "Мисс Мэри", и вскоре я оказываюсь на знакомой парковке.

Сейчас здесь немноголюдно, обедающие уже разошлись. Я открываю дверь, и раздается звонок на верхнем этаже. На вывеске написано, что нужно садиться, и я прохожу мимо пустых кабинок с красными виниловыми покрытиями и запечатанного эпоксидной смолой стола, под которым надежно спрятаны газетные вырезки.

Моя любимая кабинка - та, что в углу, ближе всего к музыкальному автомату и с лучшим видом на входную дверь. Слушать музыку и наблюдать за людьми было моим любимым занятием после окончания школы - столько людей, с которыми я учился в школе, приходили сюда после девяти до пяти, одетые в деловые брюки. Или те, у кого есть случайная работа, приходящие сюда со своими вторыми половинками.

Когда я работал в газете, все шесть месяцев, что я там проработал, мы с Трентом всегда встречались здесь после того, как я заканчивал рабочий день. Он так старался, чтобы у нас были похожие графики, пока он работал в продуктовом магазине. Я до сих пор помню, как он пришел домой с сияющей улыбкой на лице и сказал, что его менеджер одобрил изменение графика. Это было дерьмовое расписание: нам обоим приходилось приходить на работу к трем сорока пяти утра. Но мы делали это вместе, а потом вознаграждали себя дешевыми бургерами и лучшими молочными коктейлями в городе.

Продуктовый магазин был распродан, пришло новое руководство, и вот тогда наши отношения пошли на спад. Трент был похож на меня и долго не мог удержаться на работе. Ничто не подходило, а его возможности были невелики, учитывая его школьную историю и единственный опыт работы в продуктовом магазине. Я наткнулся на вакансию менеджера по работе с социальными сетями, и это было благословение, в котором мы так нуждались. Мы переехали от Митча в нашу собственную квартиру. Пока арендная плата не выросла, и мы не смогли позволить себе эту, поэтому нашли другую в нашем ценовом диапазоне. А потом снова то же самое. И снова.

Это ничем не отличалось от того, что было в старшей школе: постоянные переезды и отсутствие стабильности. Это напрягало меня и мешало нашим отношениям.

Мы вместе прошли через многие проблемы, но всегда выходили победителями. Так что же толкнуло его в объятия другого мужчины? Я так долго размышлял над этим. Я думал, что, может быть, этот парень предлагает что-то большее, чем я. Он был более сексуальным, более обеспеченным, каким бы он ни был. Но однажды, когда я транслировал видео для своих подписчиков на OnlyFans, меня осенило. Этот парень - мудак из видео - заставил Трента почувствовать себя желанным. Правильно это или нет, но Трент умолял о внимании, и он получил его от кого-то, кто не был мной. И это больнее всего.

Я мог бы простить его за пьяные выходки. Мне все равно, что кто-то говорит: если кто-то делает что-то, будучи пьяным, это не значит, что он об этом думал, или это его истинная сущность, или еще какие-нибудь доводы, которые люди могут придумать. Когда Трент напивается, он ставит себя в уязвимое положение, и его эмоции, особенно ненависть к себе, обостряются до предела. Я видел это снова и снова. Он снова прибегал к саморазрушению. И именно это произошло с нами.

Меланхоличное чувство охватывает меня, когда официантка заходит принять мой заказ. Я говорю ей, что именно то, что я обычно получал, когда мы с Трентом приходили сюда. Чизбургер с двойной котлетой, добавьте бекон и двойные соленые огурцы. Когда она уходит, меня осеняет еще кое-что. Я не сказал "никаких помидоров". Я чертовски не люблю помидоры, но Трент всегда снимал их с моего бургера и ел сам. Отлично, теперь этот дурацкий фрукт, который должен считаться овощем, отравит меня.

В ожидании еды я листаю телефон, слушая пустую болтовню пожилых дам через две кабинки от меня. Их ярко-белые волосы собраны в хаотичные локоны, а смех громкий и заразительный. Я кладу телефон на стол лицом вниз и сосредотачиваюсь на том, что они говорят. По большей части это звучит как старушечья драма и разговоры о том, что происходит в последнем эпизоде мыльной оперы, которую они смотрят.

— Ты слышала, его приговорили?- шепчет та, что ближе всех ко мне, и я навостряю уши. Я неравнодушен к хорошим скандалам.