Шив дождался очередной молнии и магией притянул её к камню. Под босыми ногами бывшего ситха находился превосходный проводник энергии земли — родной магии Лонгботтомов. И сейчас Философский камень стал связующим звеном между силой Палпатина и магическим источником его нового тела.

Всё больше молний входило в камень, и Шив почувствовал, как его аура наполняется светлой и тёмной сторонами силы одновременно, переплетаясь в мощный поток. Ещё через минуту Философский камень развеялся фиолетовой вспышкой, отдавая под воздействием противоположных сил всю накопленную за века светлую энергию. Магия обоих начал впитывалась в тело Палпатина, перестраивая и увеличивая его источник. Через час всё закончилось.

Бывший ситх легко сбежал к самому краю небоскрёба и, издавая радостный рёв, нырнул в чёрную бездну, словно коршун к добыче. Ливень сопровождал его полёт к земле, а когда до тротуара оставались считаные метры, Палпатин исчез в магическом переходе. На одно мгновение в зеркальных окнах соседних зданий мелькнуло его торжествующее отражение, а потом тьма поглотила всё.

Невилл тоскливо посмотрел в окно, за которым шумели деревья в саду. Его манили к себе ажурные мостики, перекинутые через ручьи. Беседки из зачарованного ротанга на берегу большого озера неслышно звали под свои тенистые крыши. Изумрудная гладь воды блестела под ярким солнцем, и её зеркальную поверхность иногда тревожили гордые лебеди. Красивые белые птицы выбирались на песчаный пляж, неторопливо отряхивались и вальяжно двигались к кормушкам, стилизованным под каменных черепах. Лебеди посматривали в сторону особняка, будто спрашивая: ну когда же вернётся наш маленький друг.

В приоткрытое окно доносился запах цветов, растущих на клумбах, разбросанных по всей территории поместья. Невиллу очень захотелось поваляться в саду на мягкой зелёной траве, в тени шумящих от ветра деревьев. Однако его детские мечты в очередной раз были разрушены противным голосом учителя танцев.

— Если вы отдохнули, юный Лонгботтом, прошу вас, примите горделивую позу. Спинка прямая, плечи опущены. Подбородок чуть приподнят. Следите за осанкой. Начинаем со второй позиции. И раз, и два!..

Невилл тяжело вздохнул, но покорно стал выполнять нужные движения. Всё лето этот самовлюблённый тип гонял его, словно домового эльфа. А когда Невилл узнал, что Гилдерой Локхарт не только учитель танцев и дамский писатель, но ещё будет преподавать у них защиту от тёмных сил в этом году, то едва не сбежал из дома. Однако бабушка успокоила мальчика, что мистер Локхарт в школе заниматься танцами с ним не будет, так как планирует работать над новой книгой «Чудовище в Хогвартсе».

Отца всё лето не было дома, тот был постоянно чем-то занят. А Гилдерой, если не донимал Невилла танцами, то проводил свободное время с его бабушкой. Наверно, рассказывал ей про свои многочисленные подвиги. А ещё после этого учитель танцев часто ходил купаться нагишом в озере, пугая домашних лебедей. Невилл мечтал, что когда вернётся отец, то Локхарт больше не станет постоянно донимать его уроками. Однако юный Лонгботтом не замечал, что безалаберный и легкомысленный на вид учитель целеустремлённо ставит ему правильную моторику движений, делающую из обывателя хорошего боевика.

— Просто замечательно, молодой человек! — захлопал в ладоши Локхарт, светясь белозубой улыбкой. — Когда вы концентрируетесь на танце, ваша неуклюжесть пропадает без следа. Вот помню, я описал в своей книге «Путешествуя с троллями», как учил вальсировать одного юного пупырчатого принца…

Невилл тяжело вздохнул. Не меньше танцев он не любил слушать хвастливые истории будущего профессора ЗОТИ.

«Когда же отец вернётся?!» — мысленно завопил мальчик, делая вид, что внимательно слушает учителя танцев.

Щёку спящего Палпатина погладила нежная бархатистая ручка. Он открыл глаза и столкнулся взглядом с Амелией, которая лежала рядом, рассматривая его гордый профиль. В палатке они были вдвоём, и целый месяц провели в горах, наслаждаясь отдыхом и друг другом. Женщина потянулась, как кошка, предлагая партнёру полюбоваться своим великолепным телом.

Глаза Палпатина восхищённо вспыхнули, и из палатки они вышли только ближе к обеду. Амелия на костре приготовила бульон из куропатки, добытой бывшим ситхом, и поставила тарелки на стол. Перекусив, Боунс села рисовать наброски будущей картины, а Шив отправился искупаться под струями небольшого водопада, который шумел недалеко от их стоянки.

Вдруг со стороны гигантского волшебного леса взлетели с криком испуганные вороны. Амелия мгновенно вытащила палочку и внимательно посмотрела в ту сторону, готовая как обороняться, так и убегать. В магических лесах водилось всякое, и далеко не всегда одинокий волшебник мог выйти победителем из возможной схватки. Шум раздавался всё ближе, заставив Амелию вскочить, позабыв про рисунки. Чуть дальше от их поляны на прогалину вышел великан и потянул носом в сторону стоянки волшебников. Чтобы предупредить Лонгботтома, Амелия выпустила в воздух красные искры, сигнал опасности. Великан, почувствовав магию, недовольно рыкнул и подхватил с плеча увесистую дубину.

Палпатин, довольный и умиротворённый, стоял под холодными струями воды и впитывал магию земли, которой здесь было в избытке. Вообще, такое полудикое существование, которое они устроили себе с Амелией, самым благоприятным образом сказалось на его энергетике. Если раньше, до поглощения Философского камня, без применения тёмной стороны силы он едва ли опережал выпускника Хогвартса, то теперь был примерно на том же уровне, что и оригинальный Фрэнк Лонгботтом, до своей роковой встречи с Лестрейнджами.