Солнце ослепляет, и песок под ногами невероятно горячий.

Я как дура стою голая посреди пустыни, и на меня пялится полсотни каких-то странных, с ног до головы замотанных в ткань личностей. Я бы, наверное, запаниковала, но после резкого перемещения была все еще слегка в шоке, поэтому и не отреагировала на не прописанную в сценарии наготу. Или разработчики специально это сделали для большей реалистичности игры?

Немая сцена длится почти минуту, прежде чем от верблюда отделяется круглая фигурка и подкатывается ко мне. Мужчина вдруг падает на колени и простирает руки вверх:

— Слава богам, небо благоволит ко мне! Они дали мне такой чудесный дар! — и оглядывает меня таким взглядом, что меня невольно передергивает.

— Отведи меня к повелителю, — на его круглом лице появляется недовольство, и я твердо добавляю, — или ты хочешь ослушаться воли богов?!

Хоть сценарий и не прописан целиком, но вот завязку с чудесным появлением перед торговым караваном оставили без изменений, так что я знаю начальные реплики. Купец бледнеет и тут же начинает суетиться, покрикивает на слуг, мне немедленно приносят обувь и заворачивают с ног до головы в дорогие покрывала, караван вновь трогается, направляясь к едва видимым вдали стенам города.

От мерного покачивания закрытой со всех сторон повозки я засыпаю, то есть просто закрываю глаза, а игра перематывается до того момента, как меня доставляют в дом купца. Удивительно, я даже почувствовала себя сонной, как будто и в самом деле задремала. А вот дальше началось самое неприятное… Кто вообще додумался включить в процесс игры процедуры салонов красоты в их средневековом варианте? Неужели такое хоть кому-то может понравиться? И как назло, кнопки перемотки нет, приходится терпеть все это в реальном времени.

Еле удалось отбиться от их сомнительных методов наведения красоты, и то лишь потому, что я и так уже мисс совершенство по сравнению с местными жительницами. Однако массаж с ароматными маслами мне все же сделали, затем натерли кожу благовониями, но явно с ними переборщили, и у меня самой кружилась голова от собственного запаха.

Ближе к вечеру купец лично явился проверить, готова ли я к встрече с повелителем. От его жадного взгляда мне стало не по себе, но я знала, что со мной ничего не может случиться, ведь вряд ли бы разработчики устроили такие сложности в самом начале игры. Хозяин дома ограничился быстрым осмотром, и начались поспешные сборы, меня вновь завернули в покрывала и посадили в носилки, чтобы пронести по улицам города к дворцу правителя. Ждать пришлось довольно долго, прежде чем купца с его подарком пропустили в приемную залу.

Меня поддерживали по дороге туда, чтобы не наступила на длинное покрывало и споткнулась, ведь у меня и без того дрожали колени, потому что сквозь занавес, отделяющий меня от правителя, я услышала голос, от которого по всему телу разбегаются мурашки.

Чья-то рука сдергивает с меня черное непроницаемое покрывало, и я наконец-то вижу его. Все вокруг будто бы бледнеет и меркнет, кроме человека напротив, и я могу только смотреть, смотреть и смотреть. Неужели установка «любовь с первого взгляда» действует в обе стороны? Потому что никак иначе я свое состояние объяснить не могу. Он выглядит не совсем так, как на предполагаемой фотографии, почти половина лица скрыта черной завивающейся блестящими колечками бородой, и все равно он самый потрясающий мужчина, которого я видела в жизни. Он смотрит прямо мне в глаза, и я чувствую головокружение. Весь окружающий мир словно отдаляется, и я понимаю, о чем говорили разработчики игры — я отчаянно хочу верить в ее реальность.

Жизнь пройдёт и суду неподвластна она,

Власть и слава — мираж без любви и вина.

После нас в небесах будут также сменяться

Узкий серп, полумесяц, царица-луна.

Омар Хайям.

Фатих:

Повелитель сидел неподвижно, полуприкрыв веки, смотрел, как мечется в воздухе край шелкового покрывала, как взлетают трепетными птицами длани, как сотни тонких шелковистых косичек змейками оплетают смуглый тонкий стан, как приоткрываются манящие пухлые губы… Каждый жест, каждое движение отточенного веками танца призвано вызывать желание, разжигать жажду, и томная музыка словно обвивается вокруг тела танцовщицы, зовет, дурманит, очаровывает.

Повелитель слушал и не слышал ни плача флейт, ни ритма обтянутых оленьей кожей барабанов, ни перезвона сотен крохотных колокольчиков, нанизанных на пальцы танцовщицы…

Сколько раз он уже сидел вот так? В пустынном и роскошном зале, где эхо свободно мечется из одного угла в другой. И сотни танцовщиц, тонких и стройных, или пышных и влекущих прошли через него, не задерживаясь, так же легко, как и эхо. Их лица в памяти слились в одно лицо, имя которому — Танец. Один для всех, неизменный вот уже сотни лет. И повелитель думал о тех, кто сидел до него на этом месте и будет сидеть здесь после. Сейчас его не занимала музыка, не привлекали наложницы, а мысли были тяжелы и тягучи.

Через год его брат достигнет совершеннолетия. Сейчас тот во дворце, отдаленном от столицы насколько это вообще возможно, но посланные соглядатаи уже сейчас доносят тревожные вести. Принц дерзок и непокорен. И слишком часто заводит речи о том, что скоро станет властителем.

И царь хмурился, невидяще глядя на танцовщицу, а та обливалась холодным потом, чувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди, но не смела остановиться, не смела даже единым жестом подать знак, что усталость и ужас едва ли не валят ее с ног.