Увидев порцию излюбленного лакомства, Миару вынул трубку из рта и, размахивая ею в руке, отпустил пару комментариев, обращённых к старику. Выслушав собрата, дед бережно взял упаковку и немного помял её в пальцах. Затем он начал пытаться разорвать прозрачный полимер. Тогда жук отхлестал хрыча указкой по рукам. Халима испуганно отбросил упаковку, а инвалид вновь что-то ему сказал. На этот раз столяр показал в сторону своего стола, заваленного деревяшками и инструментами. Наверное, он объяснял старцу, что дабы получить шоколадное тесто, необходимо изготовить фигурку. В общем, ампутант делился собственным опытом взаимодействия с Роем. Но, в действительности, для Халимы уже была выработана другая схема…

Слизевик тюремщик забрал пакет и перенёс его на демонстрационный постамент. Глаза старца опустились на кучки деталек. Он верно всё понимал… Дед пробыл в раздумьях минуты три. А дальше охваченные тремором пальцы замельтешили, выкладывая очередность символов.

Ассистент посадил на стол наблюдателя. Тот увидел, как на рифлёной поверхности рождается одно знакомое слово и одно незнакомое.

«Мирхоа» главенствующее сознание уже знало. Вернее оно знало, что спрашивать его значение бесполезно. А вот другое, можно было попробовать разыграть.

Миару улёгся на трибуну, взял себя за подбородок и молча сосал дым. После того, как Халима начал рисовать палочками и камешками на складном столике, на лице одноного боката застыла гримаса возмущённого замешательства.

Слизевик перенёс одно неизвестное слово в таблицу. В словосочетании оно было первым, а уже за ним шло пресловутое «мирхоа». Старик прочитал символы.

— Хак-ча. — а спустя небольшую паузу, он всё же добавил — Мирхоа…

«Да знаю я, что „мирхоа“! Тебя никто не просил озвучивать „мирхоа“!» — рассердился перерожденец, у которого упёртость деда ломала всю задумку — «Читай только то, что я внёс в таблицу!» — подумал парнишка и агрессивно постучал указкой по слизевой надписи.

— Хак-ча… — повторил учитель и уже было открыл рот, чтобы сказать «мирхоа», но… Вовремя умолк, увидев, как слон зловеще щёлкает клешнёй.

Дальше тюремщик поманил Халиму к постаменту. Тот всё понял, без тягания его за штанины.

Жуколов внимательно проводил взором соседа исполняющего требования насекомых. Было сложно оценить всю ту палитру эмоций, которую одномоментно испытывал покалеченный ловчий. Экстраординарные события в последнее время происходили для него одно за другим.

На полпути старик что-то вспомнил, остановился, развернулся и побрёл к деревянному столу. Среди столярных принадлежностей он взял ложку и пустую миску, из которой Миару недавно ел чужеродный десерт. С ними пожилой бокат взошёл по ступенькам на блок и аккуратно встал над пакетом теста.

С помощью столового прибора и посуды учитель показал будто что-то ест, затем сунул ложку за пояс и освободившейся рукой указал на дно глубокого блюда.

— Хак-ча… — промолвил старец, заглядывая в глаза носатого монстра.

Слизевик уже было собирался кивнуть, но замер на половине движения и растерянно почесал репу. Объяснение было в целом понятным, но хотелось больше конкретики.

Учитель сошёл с постамента, вернул посуду на стол и молча направился к выходу из помещения. Когда его слегка сгорбленная фигура исчезла за поворотом, Миару и слизевик переглянулись. И жук, и гуманоид были озадачены поведением деда, который задумал невесть что.

Глазами рассаженных по бункеру слуг, мыслительный центр следил за перемещением старца. Тот притопал в свою комнату и взял с обеденного стола пару тарелок. С ними он вернулся в кабинет и принялся показывать данную утварь надзирателю.

Указывая на ягоды в деревянной миске, Халима промолвил:

— Хак-ча.

Указывая на яблоки в другой миске, он снова промолвил:

— Хак-ча.

Недоеденный перловичный фарш старик в том числе обозвал словом «Хак-ча». Проделав все эти манипуляции, он подошёл к постаменту и навёл палец на целлофановую упаковку.

— Хак-ча мирхоа… — робко сказал Халима.

«Ясно.» — подумал Фёдор — «Хак-ча означает еда. Причём любая еда. То бишь, абсолютно всё, что можно употребить в пищу. Дед узнал, что вещество из пакета съедобно, потому что Миару всё ему разболтал… Но что же такое „мирхоа“? Почему к описанию чужеродной еды, дед решил добавить именно „мирхоа“? И каким образом корень „мирх“ относиться одновременно и к пластиковому браслету, и к шоколадному тесту, и к статуэтке медведя, и к символу восьмёрки? Не понятно…»

Пока учитель торчал возле постамента, жуколов у него за спиной стащил с алюминиевого стола тарелку с перловичным фаршем и принялся втихаря набивать рот жаренными моллюсками. Управляющее сознание решило не наказывать его за этот поступок по трём причинам. Во-первых, изначально Фёдор готовил пищу на костре для обоих пленников, так что часть фарша и так причиталась Миару. Во-вторых, данное блюдо из морепродуктов, в любом случае, не очень нравилось Халиме. И в-третьих, ампутант уже долгое время провёл в подземелье, выживая на одних фруктах. Поэтому его не помешало бы подкормить более калорийными продуктами, дабы бедолага немного восстановил силы.