— Он сыграет роль, — усмехнулся я, — будь уверена, сыграет и не маленькую. Только вот я предпочёл бы без этого обойтись. Валентина, извини, но это идеализм. То, что я его не убил, может стоить жизни всем вам. Вот такая его роль в нашей жизни очень вероятна. Ни во что другое я не верю.

— Я не об этом, — махнула рукой Валентина Александровна, — плевать на Водяного. Дело в тебе! Не жалей, что не убил. Такие мысли разрушают. Надо будет, убьёшь. Но не жалей!

Я задумался.

— Валентина, а ты, оказывается, философ! — сказал я, немного обмозговав её мысль, — может быть, ты и права, только в нашей ситуации это слишком глубокие материи. Нам надо размышлять и действовать проще, без рефлексии. Она более разрушительна, чем сожаления о том, что не убил кого-то!

В столовую ввалился один из охранников.

— Там это, — запыхавшись, начал он.

— Что случилось? — я резко встал из-за стола, предчувствуя неладное.

— Там это, — повторил охранник, — хранитель прислал, просил позвать.

— Я тебя сама сейчас половником прибью, если не скажешь, в чём дело, — строго сказала Валентина Александровна.

— С белым флагом пришли… ну эти… как их… — затупил охранник.

— Я тебя предупреждала! — Валентина Александровна пошла за половником.

— Переговорщики? — догадался я.

— Ну, типа того, — выдохнул охранник.

Валентина Александровна вернулась с половником.

— Заработали мозги? — строго спросила она.

— Заработали! — поспешил кивнуть охранник.

— Сейчас будут какие-то невыполнимые условия выдвигать, — озабоченно вздохнула повариха.

— А мне кажется, что это хороший знак! — вдруг сказал я.

— Почему? — удивилась Алиса.

— До этого они разговаривать с нами и не пытались. Всё время пытались атаковать! Даже те, что якобы преследовали беглецов, на деле прикрывали оборотней. Если это и в самом деле дипломатическая миссия, то значит, что они обломали зубы и теперь будут пытаться как-то договориться. Да, возможно, шантажом и угрозами, но это уже диалог, как ни крути. А значит, всё идёт более менее хорошо. По крайней мере, надежда на благоприятный исход есть, — сказал я.

— Так вы идёте? — спросил охранник.

— Передай, что сейчас закончим завтракать и придём. Причём желательно, чтобы это услышали и их переговорщики. Пусть немного подождут, суета тут не нужна! — сказал я.

— Уважамба! — радостно сказала Алиса, тут же уселась за стол и принялась наворачивать яичницу.

Переговорщики были странные. Точнее, главная переговорщица была странной. Она была очень похожа на цыганку в национальном костюме. Длинные кучерявые волосы, прихваченные красной косынкой, множество юбок, монисты на шее… в общем, если бы меня спросили, как выглядит цыганка, я бы представил себе что-то именно в этом духе. Она стояла, одну руку положив на пояс, а второй держа длинную палку, с привязанной сверху белой тряпкой.

Позади неё кучковались уже совершенно ничем не примечательные мужики, в количестве пяти человек. Это была, скорее всего, её свита, а разговаривать должна именно она.

Хранитель ждал нас, не показываясь им на глаза, укрывшись за баррикадами.

— Ну что, пойдём, послушаем, что они скажут? — сказал я.

— А ты не торопишься, — сказал хранитель с некоторым осуждением.

— Ничего, пускай помаринуются, — сказал я, — Алиса, ты с нами?

— Естественно! — кивнула она, — интересно, ведь послушать. Да и подстраховать вас тоже не помешает.

Мы пошли втроём. Хранитель впереди, мы с Алисой сзади по бокам. Остановились метрах в семи от цыганки, ближе подходить не стали. Лучше иметь дистанцию в запасе, мало ли что?

Когда мы приблизились, она отшвырнула палку с белой тряпкой.

— Всё? — усмехнулся я, — перемирие окончено?

— Нет никакого перемирия, — сказала она, — но поговорить нам нужно.

— А почему с этого было не начать? — спросил я, — зачем сразу начали проявлять агрессию?

— Кто у вас главный? — вдруг сказала цыганка, — я думала, что хранитель будет вести переговоры.

— Мы сами разберёмся, кому из нас, когда и что говорить, — ничуть не стушевался хранитель, — куратор убежищ не нуждается в разрешении, — и он бросил взгляд на меня.

— Куратор? Да, мне говорили что-то такое. Я думала, что они ошиблись, — цыганка была явно озадачена.

— Сама ты кто? — спросил я, — мы думали, что будем говорить с Водяным.

— Может, и говорили бы, если бы ты не ударил его по голове! — злобно взглянула на меня цыганка.

— Может, я и не бил бы его, если бы он раз за разом не организовывал атаки на убежище, — парировал я. Так кто ты?

— Зовите меня Маркиза! — сказала цыганка.

— Много чести, — отрицательно покачал я головой, — можешь просто сказать имя. И я, вообще-то, спрашивал не об этом. Кто ты такая, что пришла с нами разговаривать?

— Я часть той силы, что подчинит себе всё! — гордо сказала Маркиза.

— Только часть? А на целую силу можно посмотреть? — хохотнула Алиса.

— Я могу испепелить вас всех прямо сейчас! — сверкнула глазами Маркиза.

— Но не делаешь этого, потому что…? — я предоставил ей возможность закончить фразу. Но она этого не сделала.