Лукаво улыбнулась и прижалась губами к его рту. Эдгар на секунду замер. А затем перехватил инициативу. Я снова не поняла, как оказалась опрокинутой на постель. Только все остальное сейчас я уже чувствовала.

Фэлкон в кокой-то момент навис надо мной, опираясь на локти и с усмешкой выдал:

– Ты знаешь, а это не так уж и плохо, что боль тебе доставил не я. Мы сможем не терять ни дня и получать удовольствие, начиная с этой секунды.

А я поняла, что его, видимо, сильно задел факт, что я познала другого мужчину до него. Поэтому решила извиниться, хотя виновата точно не была. Эротика мозги мне расплавила.

– Эд, прости. Но у нас иная мораль. И в тот момент я за тебя замуж точно не собиралась.

– Я все понимаю, - он покаянно склонил голову. Но в следующий миг снова впился в меня взглядом и уточнил:

– Скажи, ты его любила?

– Кого? – я даже растерялась.

– Того, первого твоего мужчину, - чуть слышно пояснил он.

И как поступить в данный момент? Скажу да, сделаю больно. Скажу нет, примет меня за аморальную девицу. Я уже и так на грани балансирую. Но все же решила не врать и твердо ответила:

– Нет! Просто так вышло, - пожала для усиления эффекта плечами. Благо они еще были свободны.

– Вот и хорошо!
– он неожиданно повеселее и начал методично покрывать мои плечи поцелуями. А я поняла, что черт с этим маньяком! Жизнь не должна проходить стороной. Жить нужно здесь и сейчас. И стала подставлять ему наиболее чувствительные места. Затем медленно спустился к горошинам сосков и легонько по очереди прикусил их, вызвав в моем теле острый приступ удовольствия. Последняя осознанная моя мысль была:

– Такими темпами я и до БСДМ докачусь!

А когда он спустился к другой горошине, которая пониже, я потеряла полную связь с реальностью. Выгнулась дугой и запустила пальцы в шелковистые пряди на голове мужа.

А потом мы слились в общем танце любви. Я решила, что при таком возбуждении и наслаждении, которое он мне подарил, я бы точно не заметила никакой боли, даже если бы была зашитой девственницей. Это у нас в городе пошла мода на гименопластику. Ну не дурочки ли? Не думаю, что мужчинам это должно сильно нравиться.

И когда мы прошли с ним до конца уже при моей трезвой голове, Эдгар поцеловал меня в конце и накинул на наши разгоряченные теля легкое пуховое одеяло, а затем утонил:

– Ты выпить не хочешь?

– Если эту гадость, что ты давал мне до, то точно нет.

– Я, вообще-то, не про нее. Наши матушки воспитывают дочерей в духе, что леди должна в постели не шевелиться. И я рад, что ты иномирянка. И дашь фору любой жрице любви.

– Это плохо? – испуганно уточнила я.

– Нет, это означает, что я самый счастливый мужчина на весь Ардон. Но секрет мы этот не выдадим. А то вдруг чья-то горячая голова решит тебя выкрасть.

С этими словами муж щелкнул пальцами, и на прикроватном столике вдруг появились фрукты, печенье и бутылка вина с двумя хрустальными фужерами.

– Это откуда? – прокурорского работника во мне не уничтожить даже иномирному мужу.

– С герцогской кухни, - усмехнулся он. – Я теперь имею к ней доступ.

Я съела горсть винограда. Запила ароматным сладким напитком. Совершенно перестала стесняться Фэлкона. Закинула последнюю ягодку в рот и с деловым видом уточнила:

– А до приюта мы теперь можем доехать?

– Думаю, они еще не спят, - тяжело вздохнул муж. – Одевайся. Поедем. Окончательно с опекунством ничего не решим. Но хотя бы поговорим с девочкой.

Через полчаса после всего произошедшего мы входили на высокое крыльцо этого страшного серого дома.

Дорогу нам преградила дамы в коричневом платье с белым воротничком. Вроде бы та же самая, что и в прошлый раз. А вроде бы и другая. Мне казалось, что та была худее. Но кто их тут знает. Возможно она умудрилась за пару дней поправиться?

В нашем мире взрослые женщины не носили каких-то там волшебных кулончиков. И с возрастом все набирали вес. Одна моя знакомая утверждала, что поправляется, если даже выпьет воды. Возможно и вахтерша приюта также.

– Простите, господа! Но в наш приют посторонним мужчинам вход воспрещен.

Я непроизвольно хмыкнула. Платье на мне было все тоже, доставшееся в наследство от моей тезки. Но наличие рядом представительного мужчины сразу превратил меня как минимум в госпожу.

– Я не мужчина, - заявил вдруг Эдгар. А я чуть было не расхохоталась в голос. Час назад он упорно доказывал мне обратное. – Я начальник столичного отделения полиции Эдгар Фэлкон.