— Спасибо, Дмитрий Николаевич, всё хорошо. — Стоящий у окна посланник императора поклонился. — А у вас как?

— Да и мы не жалуемся. — Я указал на гостевое кресло. — Присаживайтесь. Перекусите чем-нибудь?

— Нет, спасибо, я только что пообедал.

— Ну, тогда рассказывайте, с чем пожаловали. — Я расположился напротив, внимательно разглядывая визитера.

— Я прибыл по поручению его императорского величества Ярослава Евгеньевича Орлова. И хотел бы обсудить ваши княжеские обязанности.

— А что насчёт прав? — рассмеялся я.

— О, я был уверен, что вы с ними уже ознакомились, — сделал вид, что удивился, Парамонов.

— Да, ознакомился в общих чертах. — Я сразу не стал идти на конфронтацию и обозначать ему своё недовольство номинальным, с точки зрения прав, титулом. — И что там, вы говорите, входит в мои обязанности?

— Всё вот здесь, ваше сиятельство.

Парамонов открыл кейс и, достав из него толстую папку, положил передо мной.

— Объёмненько, — проговорил я, взвесив бумаги в руке, после чего быстро пролистал содержимое. — Тут, я смотрю, много цифр. Эдуард Иннокентьевич, может, вы мне по-простому в двух словах опишете, что здесь? Ключевые, так сказать, моменты.

— Для этого я и приехал, Дмитрий Николаевич, — кивнул Парамонов.

Посланник императора хоть и старался держаться уверенно, но у него получалось не очень хорошо. Даже до того, как он продолжил, я понял, что требований нам отгрузили по полной программе.

— Вы должны будете еженедельно отчислять в казну государства от тридцати до тридцати пяти процентов всех добытых вами ресурсов, включая металлы из Старого Оскола и артефакты из Воронежа, и такое же количество всего, производимого вами, начиная с брони и заканчивая воздушным транспортом. Кроме того, мы настаиваем, чтобы вы уговорили Викторию работать в других частях Нижегородской империи. На сутки раз в неделю. А ещё завтра в Савино прибудет оценочная группа, и вам нужно допустить её на все производства.

— Всего лишь? — с усмешкой проговорил я, когда посланник императора замолчал.

— Это стандартные требования для князей, — опустив глаза в стол, проговорил Эдуард Иннокентиевич.

— Я выражаю общее мнение всех наших, — проговорил мне на ухо Гензо, — мы считаем, что его императорскому величеству нужно срочно подарить губозакаточную машинку.

— Эдуард Иннокентьевич, поправьте меня, если я неправ, но эти, как вы говорите, стандартные требования, — я постучал пальцем по папке, пытаясь поймать взгляд прячущего глаза Парамонова, — предполагают несколько иные стартовые условия. Я уверен, что другие князья, перед тем как столько отдавать, сначала получили немалую помощь императора в развитии своих территорий. Вернее, я даже убеждён, что многие из них сели на готовенькое, и в этом случае отдавать треть не так уж и сложно. Мы же всё сделали сами, с нуля. Мы даже дороги сами проложили, не говоря уже об остальном.

— Я понимаю, о чём вы говорите, Дмитрий Николаевич, но сейчас и ситуация другая. — Посланник императора, наконец, поднял глаза и провёл ладонью по коротким волосам. — Только что закончилась изнурительная война, и нельзя исключать, что вот-вот не начнётся другая. Налоги поднялись для всех, и требования увеличились тоже. Я надеюсь, вы это понимаете.

— Да, я это понимаю, но всё, чего мы здесь добились, — я обвёл рукой вокруг, — стало возможным во многом потому, что я и мои люди умеем очень хорошо считать выгоду. И я говорю не только о Савино, а в том числе и о выгоде всей империи. Тот, кто сделал этот… договор, — я снова постучал пальцем по папке, — или, простите меня, идиот, или пермский шпион и предатель. И я вынужден настаивать на том, что против него и всего отдела, что занимался подготовкой этого вредительского документа, провели очень серьёзную проверку, пока они не успели причинить ещё больше вреда.

— О чём вы говорите? — На лице Парамонова отразилось искреннее недоумение.

— Для большего понимания сначала я спрошу, как вы планируете вывозить всё то, что требуете? Моими силами или техникой империи?

— Вашими, — тихо ответил посланник императора.

— Даже не сомневался. — Я сделал максимально серьёзное лицо. — А теперь послушайте меня очень внимательно.

Я вытащил из ящика стола листок и нарисовал в центре круг.

— Допустим, что тут всё, что мы добываем и производим, — это будет «Х». Соответственно, треть этого я должен отдавать. Дальше буквой «А» обозначим количество техники, которая нужна нам для производства и добычи. Буквой «Б» материалы, из которых всё делается. Буквой «В» людские ресурсы на транспортировку, добычу и охрану. Это не всё, но для понимания этого достаточно. Так вот, от «А», «Б» и «В» зависит количество «X». Надеюсь, это понятно?

— Вполне, — кивнул Парамонов, глядя на круг и идущие к нему стрелки.

— Так вот, если мы кинем нашу технику на то, чтобы доставить ресурсы и изделия до Нижнего Новгорода или даже до Касимова, то из-за огромной дистанции «А» и «В», которые мы могли бы продолжать использовать для добычи и производства, сократятся минимум вдвое. Также используемая ресурсная база уменьшится минимум на две трети, так как добывать мы будем меньше и при этом ещё и отдавать. И соответственно, это всё напрямую влияет на количество готовой продукции вроде той же брони или летающих досок. В итоге… всё это за самое короткое время уменьшит «Х» минимум вдвое… Включая долю императора.

Я сделал паузу, чтобы посланник императора полностью осознал всё сказанное.

— Вот и получается, что тот, кто составил этот расчёт, просто вредитель и предатель. И хочу заметить, что это происходит именно в то самое сложное для страны время, о котором вы говорите, после одной большой войны и перед вероятной другой. Как истинный и любящий сын империи, желающий ей только пользы, я на такие условия пойти не могу. И ещё раз повторюсь, настаиваю на проверке всех тех людей, кто этот расчёт составлял.