634

ПВЛ. С. 13: «Сице творяху обычая и кривичи и прочии погании, не ведуще закона Божия нъ творяще сами собе закон».

635

Responsa Nicolai Рарае 1 ad consulta Bulgarorum, cap. 17 // MMFHist. 4, 1971. S. 58 n.: «Итак, сообщая, каким образом вы сделали, что весь народ ваш был крещен, и каким образом они, после того как были крещены, единодушно и с великой яростью восстали против вас, говоря, что вы передали им не благой закон, и хотя вас убить».

636

Krystian, cap. 2. S. 93: «Весь народ богемцев воспылал яростью на вождя, поскольку тот оставил отцовские обычаи и принял новый и неслыханный христианский закон святости».

637

Ebo 2, cap. 5. S. 64: «…что он не может вступить в этот новый закон без воли на то знатных и своих предков».

638

Vita Prieflingensis 2, cap. 5. S. 34: каменян, «неразумных обвинителей отечества, которые, отказавшись от законов отцов, стремились следовать заблуждению чужого народа».

639

Herbord 2, cap. 26. S. 112: «Не откажется от законов отцов; мы довольны той верой, которую имеем… да не будет у нас такой религии».

640

Это деление, известное на Руси (см.: ПВЛ. С. 13, где говорится, как поступали язычники — не ведающие закона Божия, но творящие сами себе закон) было отмечено и в Польше Кадлубеком (Kadlubek 2, cap. 10. S. 277): Закон божественный выше закона человеческого. Ср.: О. Balzer. Studium о Kadlubku 1. — Lwow, 1934. S. 504.

641

Helmold, cap. 84. S. 162: «Да будет Бог, который на небесах, твоим богом, а ты будь нашим богом. Ты чти его, а мы со своей стороны чтим тебя». Брюкнер (Bruckner. Mythologische Thesen // ASPhil. 40/ 1926. S. 15) считал, что слова Никлота отвечают духу истинного язычества, возводящего в культ любой избыток силы. С аналогичным примером мы встречаемся в Швеции, где, по сообщению Vita Anskarii auctore Rimberto ((rec. G. Waitz). — Hannoverae, 1884, cap. 26. S. 56), боги возвестили: «Эрика, царя вашего, мы единодушно приняли в свое сообщество, чтобы он был одним из числа богов». На это шведы ответили: «Ибо и храм воздвигли в честь названного выше царя, только что умершего, и стали ему, как богу, приносить обеты и жертвы». Сходство с предложением Никлота отбрасывает последние сомнения в обожествлении Эрика, Пекарчик (S. Piekarczyk. Barbarzyncy I chrzescijanstwo. Konfrontacje spolecznych postaw i wzorcow и Germanow. — Warszawa, 1968. S. 344 n. Baetke. Yngvi. S. 47–50) небезосновательно поставил под сомнение сообщение Римберта о происхождении его культа, однако сам факт обожествления не вызывает сомнения. Возможно, реминисценцией языческих практик в области создания нового numinosum являются иронические слова захватчиков Либицы в ответ на просьбу либичан уважать праздник св. Вацлава, S. Adalberti… vita altera // MPHist., ser., № 4/2. — Warszawa, 1969. S. 27, cap. 21: «Если, сказали они, ваш святой — Венцеслав, то наш, во всяком случае, — Болеслав». Отстаиваемый здесь тезис о компетенции племенного веча в сфере религии находит подтверждение в гипотезе, выдвинутой Майселем (W. Maisel. Prawo karne Prusow na tle porownawczym // Slowianie w dziejach Europy. — Poznan, 1974. S. 128), что решение о мученической смерти св. Войцеха было принято на прусском вече. Это предположение, в свою очередь, находит подтверждение при анализе древнейших житий епископа (Vita Prieflingensis 1 и 2), из которых вытекает, что смерть была вызвана не спонтанной акцией язычников, а каким-то высшим распоряжением. Ведь толпа, которая напала на миссионеров, не убила их всех, а направила оружие только против одного лица, которое, конечно же, было определено сверху, — против возглавлявшего миссию епископа. Правда, непосредственным его палачом стал варвар, у которого поляне убили брата, что могло бы свидетельствовать об акте кровной мести (Vita Prieflingensis 2, cap. 30 // MPHist. s. n. 4/2. S. 35), однако же дело осложняет то обстоятельство, что епископ не был повинен в смерти этого пруса. Поэтому следует признать, что исполнителем приговора избрали пруса, лично заинтересованного в мести за брата, а епископ стал заменой жертвы этой мести, в соответствии с решением веча, направленным против нарушителей прусского права.

642

F. Graus. Volk, Herrscher und Heilige im Reich der Merowinger. — Praha, 1965. S. 142 nn.

643

A. Gieysztor. Przemiany ideologiczne w panstwie pierwszych Piastow a wprowadzenie chrzescijanstwa // PPPol. 2/1962. S. 165; A. Gieysztor. Ideowe wartosci kultury polskiej w w. 10–11. Przyjecie chrzescijanstwa // KHist. 67, 1960. S. 926.

644

Так, Грудзинский (T. Grudzmski. Poganstwo i chrzescijanstwa w swiadomosci spolecznej Polski wczesnosredniowiecznej // Historia kultury sredniowiecznej w Polsce (9 Powszechny Zjazd Hist. Pol.). — Warszawa, 1963. S. 41) выражал уверенность в том, что «введение в Польше христианства как государственной религии не было единоличным решением, актом княжеской воли»; см. также: М. Rechowicz. Chrzest Polski a katolicka teologia misyjna we wczesnym sredniowieczu // Ruch Biblijny i Liturgiczny, 19/1966. S. 68. Еще на один фактор указывал Сильницкий (Т. Silnicki. Poczatki chrzescijanstwa i organizacji koscielnej na Pomorzu // Z dziejow Kosciola w Polsce. — Warszawa, 1960. S. 110): в процессе христианизации «монарх служил своему народу примером и наказом». Автор мог бы сослаться на слова Ольги Святославу, что по его примеру все крестятся. Довят считал признание «права Церкви на интеграцию в публичную и частную жизнь» критерием обращения в христианство (Hist. kult. sredn. w Polsce 2. S. 257).

645

Как удачно заметил Демм: Е. Demm. Reformmonchtum und Slavenmission im 12. Jh. wertsoziologisch-geistesgeschichtliche Untersuchungen zu den Viten Bischof Ottos von Bamberg // Histor. Studien H. 419. — Lubeck u. Hamburg, 1970. S. 68.

646

Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 429; Vlasto. Op. cit. S. 15; Zagiba. Das Geistesleben. S. 59, 113; Labuda. Dzialalnosc misyjna. S. 177 nn.

647

Dvornik. Byzantium, Rome, The Franks. S. 88 n. He исключено, что справедливо предположение Власто о том (Vlasto. Op. cit. S. 188), что эта миссия действовала в среде хорватов, осевших вблизи романских городов в Далмации (племенные связи в их среде могли ослабнуть). Ср.: Lowmianski. Poczatki Polski 4. S. 266 n.

648

Vlasto. Op. cit. S. 10.

649

Тезис Босла (Bosl. Op. cit. S. 4, 12, 25 nn.) о непрерывности баварской миссии в Чехии с 845 года невозможно подтвердить ввиду отсутствия каких-либо свидетельств о христианстве в Чехии в период между этой датой и крещением Борживоя и отчетливых сообщений о крещении князя в этой еще языческой стране. Западные источники (Crescente fide. Gumpold) первым чешским князем-христианином считают только Спитигнева, сына Борживоя, что можно понимать как указание на то, что только при Спитигневе, но не ранее, Чехия попала в сферу латинской миссии. Тезис о крещении 845 г. как успехе баварской миссии был принят в более ранней литературе, см.: А. Naegle. Kirchengeschichte Bohmens 1/1. — Wien und Leipzig, 1915. S. 48 nn., а в настоящее время он встречается у Загибы (Zagiba. Op. cit. S. 71, Zagiba. Die christliche Mission bei den Slaven // Grossmahren und die christliche Mission bei den Slaven. — Wien, 1966. S. 25 nn.), автор также предполагал, что именно баварская миссия привела к крещению чешских князей в 845 году, хотя признавал, что по данной проблеме нет источников. Если источников нет, то было бы справедливо связать инициативу крещения этих князей с моравским посредничеством, о чем западные источники могли не знать. Следует также принять во внимание, что в независимых славянских странах миссия добивалась успеха только при условии существования славянской государственности и под ее эгидой, это относится также и к крещению 845 г. Крумфанзлова (Z. Krumphanzlova. Die Regensburger Mission und der Sieg der lateinischen Kirche in Bohmen im Licht archeologischer Quellen // Millenium Dioeceseos Pragensis 973–1973. — Wien etc., 1974. S. 30) подтверждает тезис Загибы о ранней миссии в Чехии, констатируя, что около 800 г. в Чехии произошло принятие скелетного погребального обряда. Автор не объясняет, кто совершал христианские погребения в 800 г., если даже князья крестились только в 845 г. Очевидно, археологический метод здесь подводит.

650

Moravcsik. Byzantinische Mission. S. 27.

651

Lowmianski. Poczatki Polski, 5. S. 143–144; cp.: Muller. Byzantinische Mission. S. 29 n. Заслуживает особого внимания сообщение о созыве веча, Theophanes continuatus (ex rec. I. Bekkeri). — Bonnae, 1838. — 5, cap. 97. S. 343: «Когда владыка этого народа созвал собрание своих подчиненных и. председательствовал сам с окружающими его старейшинами… etc.». Об историческом контексте этого крещения Руси см.: А. Н. Сахаров. «Дипломатическое признание» Древней Руси (860) // ВИ. 6/1975. С. 33–64, ср.: С. 57 n.